Ясный свет и вольный ветер. Третья книга цикла «Остров Буян» - стр. 6
– Ясь, ты чего стоишь?
Брат рванул ее за руку, и они побежали.
– Они за нами гонятся, что ли? – пролепетала Яся, с трудом переводя дыхание.
– Ну они же не такие быстрые… и не знают, где мы живем… – отвечал рассудительный Левка, топоча, как орловский рысак.
Но вопросом, с какой стати новорожденные змеи должны преследовать двух третьеклассников, никто из них почему-то не задался – по крайней мере вслух.
Глава 3
– И ты позволила ему вот так вот взять и ее увести? Нашу дочь?
– Нам дали ее воспитывать с таким условием.
– Алена! С каким условием? Это наша дочь, как ты могла позволить ее увести?
– Он не увел ее, она будет учиться! Ей нужно занять свое место в мире… в междумирье… И он в самом начале нам позволил ее воспитывать с условием, что…
– С каким условием, с каким условием?! Это же наша дочь, как ты могла отдать ее вот так?
Глаза Федора пылали зеленым пламенем, и, что бы Алена ни сказала, он не мог взять в толк. Как будто не знал, что на острове Буяне они, по правде, были бесплотными, они не могли родить дитя только потому, что им этого захотелось. Не могли! Конечно, ведь так удобно просто посчитать найденыша собственным ребенком, не задумываясь о том, откуда он взялся и… и когда придет час расплаты.
– Какое такое условие, давай объясни. Ты встречалась с ним раньше?
– Да.
Только забыла.
Она отвернулась и пошла по тропинке, теребя концы узорчатого пояска.
Занималось ясное утро. Майский день обещал быть жарким, и прохлада уже начинала ужиматься, прятаться под раскидистыми деревьями. Птицы старались на все лады, но Алена их не слышала, так оглушительно отдавалось в ушах биение сердца.
После того как в семье Алены и Федора появилось пополнение, остров как будто пришел в себя: здесь началась нормальная смена времен года. Почти нормальная. Алена, бывало, шутила, что остров жульничает, задерживая подольше лето и золотую осень и поскорее проскакивая неуютное морозное время. Весна же везде безрассудна и быстротечна: еще лежит в низинах снег, а фруктовые деревья уже взрываются белоснежными цветами, и сходят с ума птицы, пытаясь отразить в песне и тепло опомнившегося солнца, и неуемную радость растений, и сладкое волнение новой жизни…
– Ты мне об этом не говорила!
Федор нагнал жену и заставил ее остановиться.
– Еще до того… до того, как нам ее доверили, я встречалась с ним. Он объяснил, что даст нам ее на воспитание. Пока не придет срок.
– Срок чего?
– Срок…
Она задыхалась от слез.
– Ты мне ничего не говорила!
– Я не знала… я не поняла… я забыла…
– Алена!
Он преградил ей путь, схватил за обе руки, принудил смотреть ему в глаза.
– Ты не отец ей, Федор, и я ей не мать, – выдавила она. – Нам дали ее на воспитание, на радость. На время. Знаешь, она как все эти сказочные снегурочки, дюймовочки… она не как мы, она не человек и никогда им не была.
– Яська человек, и она наша дочь! Не знаю, кто он, но обязательно выясню и разберусь.
– Неужели ты не понимаешь: на острове никогда не было детей! И ты прекрасно знаешь, что мы не могли ее родить!
Федор нахмурился. Он не помнил, как родилась Яся, тут Алена попала в яблочко. Чего доброго, он вообще позабыл, откуда берутся дети – в обычном мире.
– Я помню, как ты кормила ее грудью, – сказал он потом. – Я точно помню. Эта картина стоит у меня перед глазами. Ты сидишь в длинной юбке на нашем крыльце, спустила блузку с плеча. Яську держишь у груди. Она сосет молоко, и ее волосы золотятся на солнышке. Я могу забыть свое имя, забыть, кто я такой, но это останется со мной навсегда. Самые счастливые мгновения моей жизни.