Ясные дни в августе. Повести 80-х - стр. 28

От него явно тянуло плесенью. После маленькой Рыжий проворно влез в сапоги, но уже после второй лёг на мою скамейку и под собственные бормотанья: «Какие грибы? Белые? Да я за всё лето всего один белый взял, и тот – мухомор, с-скотина…» – уснул.

Я быстро оделся, сгрёб приготовленные с вечера корзину, две болоньевые сумки – на всякий случай! – нож, компас и побежал к лесу. На улице уже подогрело, но туман с болотца ещё не поднялся, лежал ровным блюдцем, как прилип. В соседнем огороде соседка уже собирала жуков, богатый урожай. Захоти она их специально развести – в два дня бы все передохли.

– Бог в помощь! – крикнул я, не останавливаясь около машины. Соседка оттопырила мизинцем от уха платок, – где тут ваши озерковские белые?

– Озерковские? – посмотрела недоверчиво, говорить ли? – озерковские туда! – махнула за лужи, на кочкарник и кустарник, куда я собирался меньше всего. Секунду размыслив, я повернул по её взмаху – отчего ж не верить? Солнце упиралось мне в лоб.

За рожью начинались берёзки, а с ними и новое болото. На другом краю его, через редкое белостволье, виднелись тёмные ёлочки, – ну! ну! – добежал, но и вокруг ёлочек пучились сырые серые мхи и только жалкие полупрозрачные сыроежки бледно розовели в двух-трёх местах и умоляли не трогать их: «рассыплемся!». Да и то – сыроежкой в лесу не спасёшься, а на болотную так и вообще плюнь. Плюнул, а кровь всё равно побежала быстрее – какие ни есть, а уже грибы!

Ёлки пошли чаще, но болото не кончалось, кочки под ногами плыли в солнечной канители, не разобрать, где блик, где лист, где гриб. Солнце грибнику враг, всегда впереди чудится опушка, начинаешь метаться от просвета к просвету, а грибная тропинка пробежала в другую сторону.

Прошлёпал уже изрядно, всё на солнце, чтобы и без компаса знать, куда возвращаться. Если я берусь идти по компасу – заблужусь обязательно. Впрочем, и когда начинаю сверяться по известным правилам и приметам – ветки, ветер, мох на стволах и прочее – тоже плутаю. А иду по наитию – всегда выхожу куда нужно… Мы не знаем, что мы превосходно знаем, как ориентироваться в лесу, не надо только в него путать всякие компасы, сомневаться нельзя. Хотя, как сказать! Одна истина гласит: сомневайся во всём. Другая: прочь сомнения, верь! Два пути к одной вершине – один окольный, если уж однажды усомнился, сомневайся во всём, другой прямой – не сомневайся! Второй путь короток, в несколько шагов, но уж больно велик соблазн после первого же шага втайне от себя спросить кого-то: а вдруг? И – всё…

Стали попадаться семейки крупных поганок неровного пепельного цвета, потом одинокие поганки коричневые – когда увидел первую, сбилось дыхание: белый! Ан нет, треснул со зла по ней сапогом и от обиды стал наклоняться за сыроежками, они крошились ещё в пальцах, но всё равно складывал в корзину, накидал так десятка два и разом высыпал розовую труху в мох.

Вошёл в полосу свинушек – они неожиданно дружно разбежались по кочкам, сколько было видно в обе стороны. Свинский гриб, всегда доверчивому свинью подложит: ножка чистенькая, дома пополам разрежешь – места живого нет. Полоснул ножичком, так и есть, всё гниль. Болото! Вот на кабаньих тропах дуньки так дуньки! Дебелы, мясисты, края от натуги плоти завернуты вниз, тронешь такую и услышишь грибных соков песню, обидно не брать. И никто ведь больше на кабаньих пашнях не приживается, свиньи-то свиньи, а друг другу помогают… может, они родня – грибы и кабаны? В старости, когда завернётся, на свиное ухо похожи… И брать как? Свиньи, у них душа чёрная, сколько не вари, чернота стекает, стекает, до бела откипятились, откинешь – черней, чем были.