Ярость огня - стр. 26
В турнире, который она выиграла.
Полеты с Джулией всегда напоминали гонки с бурей. Бег по краю. И больше мне уже никогда так не полетать.
Я не ел с самого утра, но адреналин, бурливший в моей крови, когда я пытался вспомнить предпочтения Иксиона в еде, которые я когда-то знал, но которые за все эти годы позабылись, не оставлял места для голода, пока я неторопливо собирал угощения для Иксиона. И лишь когда я поставил перед ним главное блюдо, он заметил меня. Он поднял руку и резко схватил меня за запястье:
– Кто-то перебинтовал тебе руку.
Я посмотрел на тончайший, искусно скрученный бинт, который моя семья никогда не смогла бы себе позволить и который ни один придворный лекарь не стал бы на меня расходовать. Дело, сидящий напротив, поднес к губам салфетку, и между его бровями появилась складка. Они с Иксионом сидели совсем недалеко от Великого Повелителя, восседающего во главе стола вместе со своей женой и самыми уважаемыми изгнанниками.
Иксион взглянул на Дело, по-прежнему не отпуская мою руку и сжимая ее пальцами. Фионна, которая разливала вино по бокалам драконорожденных, бросила на меня взгляд и вздернула брови.
– Дело, – произнес Иксион, – что ты думаешь об Антигоне?
Дело снова прижал к губам салфетку. Разговоры вокруг затихли, когда все осознали, куда клонит Иксион. Нестор, отец Дело, отставил кубок в сторону и склонил голову набок, словно хотел послушать, что скажет сын.
– О Первой Наезднице Каллиполиса? – Голос Дело был абсолютно спокоен. – Ничего. Мы почти не разговаривали.
– Ты ведь знаешь, что она не заслужила это звание. Лео вручил его ей. Так говорят. Он передал звание Первого Наездника простолюдинке.
Иксион по-прежнему не выпускал мою руку.
– Гм, – хмыкнул Дело, отрезая кусочек жареной рыбы-меча.
– Даже не знаю, кого из них мне хочется поджарить сильнее: предателя, любящего простолюдинок, или его распутную рабыню.
За столом загромыхали возгласы одобрения. Роуд поднял бокал, и все присутствующие присоединились к нему.
«Смерть узурпаторам, любящим простолюдинок».
Фионна выронила графин. Тот упал на пол, разбившись вдребезги и залив вином каменные плиты. Сидящие за столом драконорожденные, не обращавшие на нас никакого внимания, подняли глаза, будто только что вспомнили о нашем присутствии. Даже за столами попроще, где расположились полукровки и аврелианцы низкого происхождения, взглянули в нашу сторону; Нолан, один из оруженосцев полукровок, застыл на месте, втянув голову в плечи, наблюдая за нами с первого этажа. Фионна начала наклоняться, чтобы собрать осколки, но остановилась, когда услышала слова Иксиона:
– Фионна. – Глаза Иксиона вспыхнули. Он отпустил, наконец, мое запястье, и я выдернул руку, онемевшую от его хватки. – Что ты думаешь о Первой Наезднице Каллиполиса?
– Ничего, мой господин.
– Ты уверена? Уверена, что не восхищаешься ею?
Роксана, новоиспеченная хозяйка Фионны, посмотрела на нее с внезапно пробудившимся любопытством. Золотистая кожа Роксаны раскраснелась от вина, в то время как лицо Фионны залила смертельная бледность, и только шрам от ожога выделялся розовым пятном на коже. Младшая сестра Дело, Феми, вступила в разговор:
– О, оставьте ее в покое.
Феми, как и Дело, терпеть не могла, когда издеваются над слугами. В основном, я думаю, из-за того, что это навевало на нее скуку.