Ярость богов - стр. 29
– М-м-м-м!
– Ты что делаешь! – возмущенный визг шатенки электродрелью отозвался в ухе и меня настойчиво потянули назад.
– Они точно актеры! Я знала! Знала!
– О-о-о – многоголосый вой толпы не добавил мне энтузиазма.
– Он что король?!
– Вот это засос!
Все эти нескончаемо долгие моменты я с упорностью самого тупого дятла долбил по кнопке «выхода». И ни фига… я не преуспел.
Зато отличились другие. Над нашими головами прогрохотали слова на неизвестном гортанном языке, сверкнула нестерпимо яркая зеленая вспышка и в следующее мгновение окружавшую меня толпу раздвинуло в стороны. Еще спустя долю секунды в сторону отлетела возмущенно кричащая шатенка. На моих локтях сомкнулась мертвая хватка, короткий рывок и меня оттащили назад, разрывая наш «романтический» поцелуй с Лизанной – судя по возгласу, к ее неописуемому сожалению.
С облегчением выдохнув, я огляделся и едва не подавился этим самым выдохом – вокруг меня стояло не меньше тридцати городских стражников с донельзя злыми физиономиями. И пара хмурых магов. На рванувшуюся ко мне Лизанну налетел десяток фрейлин и, несмотря на ее упорное сопротивление, оттеснили королеву островного государства назад. На освободившееся место выскочил давешний «золоченный» горбун и ткнув в меня пальцем, завопил:
– Это он!
– Он! – слаженно выдохнула толпа.
– Он? – с недоумением повторил я.
– Мерзкий и темный колдун, что навел любовные чары на великую королеву Лизанну! Преступник! В тюрьму его за эти злодеяния!
– О мля! – выдавил я.
– И за нечестивую брань в присутствии царственной особы! – не растерялся горбун, чью роль явно отыгрывал живой человек.
– О! Да ты чего несешь…
– Кляп ему!
– Хы! М-м-м!
– В кандалы его! В колодки!
Клац! Клац! Щелк! Клац!
Возникшие из воздуха цепи и колодки с сухими щелчками замкнулись на моих руках, ногах и шее.
– Позорный столб ему!
Бац!
За моей спиной появился здоровенный столб, к которому я оказался надежно примотан многочисленными витками толстенной веревки.
– Плюйте на него люди! Плюйте на злодея! – трагично завопил придворный, заламывая руки.
– Тьфу! – эхом отозвались стражники и свита.
– Нет, любовь моя! – тоненький вскрик донесся со стороны фрейлин, с трудом удерживающих рвущуюся ко мне Лизанну.
– В тюрьму его! В застенки мрака и печали!
Хлоп!
Улица исчезла во вспышке, а когда я проморгался, то обнаружил что вместе с позорным столбом и колодками оказался в тюремной камере. Как и заказывали – мрачная и сырая. Столб накренился и под мое протестующее мычание начал заваливаться вперед. Послышался легкий щелчок и столб вместе с моими путами и кляпом бесследно исчез, что позволило мне «изящно» приземлиться на карачки.
Вскинув голову, я узрел сидящего на нарах Бессмертного, обхватившего голову обеими руками и таращащегося в грязный пол.
– А вас за что замели? – просипел я, не придумав ничего более умного.
– Ы-ы-ы! – выдавил Бес.
После столь лаконичного, но крайне исчерпывающего и эмоционального ответа в камере повисла гробовая тишина. Игровой ангел сосредоточенно глядел в пол, изредка перебирая пальцами и вглядываясь в одному лишь ему видимую информацию – а в том, что она поступает, я не сомневался.
Выждав несколько минут и мысленно перебрав случившиеся события и свои действия, я решился:
– Я не колдун! – начало оказалось не очень и я поспешно исправился – Хм… то есть… то есть колдун, конечно, но любовных чар у меня нет! Э-э-э… то есть они есть, конечно, но использовать их я не собирался… и… млин… во попадалово!