Ярославль. Городские прогулки - стр. 10

Когда я после его работы стал убирать кружки и стаканы, то мальчишеское любопытство взяло свое, и я задел этой густоты «дегтя» ложкой и лизнул. Да, должно быть, лизнул не так, как хозяин, а побольше, так до сих пор не забуду, как я целый день плевался и никак не мог заесть или запить неприятного во рту ощущения.

Собрал хозяин все свертки, завернул их в бумагу, что-то написал на них и, уходя в лавку, унес с собой. По окончании пробы хозяин долго полоскал рот (в кухне, чтобы не разбудить в спальне хозяйку) и холодной, и теплой водой, прибавляя к ней чего-то из принесенных им пузырьков. Затем пошел в столовую и, прежде чем начать завтракать, выпил стакан густых сливок. Это была профилактика, вообще же он после чайных проб пил и ел очень мало».

* * *

География интересов ярославского торговца была совершенно невообразимой. При этом он подчас выступал в роли прогрессивного пропагандиста новых товаров и услуг. Газета «Архангельск» в 1908 году удивлялась: «Весьма бойко торгует кондитерская из Ярославля г-на Укропова. Изготавливаемые ею так называемые „вафли“ – новинка для Архангельска – берут прямо нарасхват».

Если бы не господин Укропов, то, глядишь, в Архангельске и по сей день не знали вафель.

Известный русский велосипедист и путешественник Л. Колотилов изумлялся в конце девятнадцатого века: «Всюду, не говоря о нашей обширной бесконечной матушке России, с ее отдаленнейшими окраинами, но и далеко за пределами ее вы встретите русского торговца, купца, разговоритесь с ним, и он непременно окажется уроженцем Ярославской губернии. В Париже, Вене, Берлине, Константинополе, в Скандинавии, в Египте, Японии и Китае – повсюду преобладают торговцы-ярославцы. Далеко за пределами своей родины ведет он свою торговлю, имеет фабрики или завод, а в случае неудачи он не задумывается и работает что придется».

Действительно, во многих мемуарах то и дело упоминается такой сюрприз – вдруг повстречавшийся где-нибудь на краю географии ярославский уроженец. Не турист, а именно предприниматель. Он может иметь свое крупное дело, работать обычным разносчиком фруктов и овощей или просто-напросто перебиваться разовыми заработками – к примеру, переводческого толка. Ведь, помимо всего прочего, у ярославцев огромные таланты к иностранным языкам.

Чаще всего, конечно, ярославец процветал. Еще бы – он и подольстится, и с десяток комплиментов скажет, но при этом – себе на уме. Один из приказчиков, выходцев из здешних мест, вспоминал: «Довела однажды меня до белого каленья одна барынька, такая расфуфыренная. Зашла шубку к Рождеству покупать. Одну примерила – в плечах тянет, другую принес – цвет не тот, третья – опять не по нраву. Привередничала, привередничала, наверно, целый воз шубок перетаскал. Вижу, старший приказчик на меня глазом косит. Ну, думаю, была не была, попробую один фокус. Остановился и осматриваю ее пристально с головы до ног».

А затем состоялся такой диалог:

– Что вы на меня так уставились?

– Прошу простить великодушно, фигура-то у вас как у хозяйской дочки.

– Ну, и что?

– Ей на Рождество шубку справили.

– Покажите мне эту шубку!

– Не смею вас обнадеживать, но поговорю непременно.

«Усадил ее в кресло. Зашел на склад. Стакан чаю выпил. Табачку понюхал. Выхожу с шубкой, что под руку подвернулась. Только ей на плечи накинул.