Ярое Око - стр. 32
Чингисхан сидел невозмутимый, непроницаемый, с полузакрытыми глазами и, кивая седеющей рыжей бородой, чесал заскорузлую голую пятку. Он устало посмотрел на распростертого перед ним гонца и сказал, точно в раздумье:
– У тебя горло, как у дикого гуся… Тебя подобает наградить… – Он порылся в желтом шелковом мешочке, висевшем на ручке трона, достал кусок запыленного сахара и силком втиснул его в дрожащий рот певца. Затем поскреб пальцами грудь и сказал: – Джэбэ-Стрелу и Субэдэя еще рано хвалить. Посмотрим, удачно ли закончится бег их коней… Ответное слово я пришлю с особым гонцом…
Движением пальца каган отпустил вестника. Он приказал накормить его и напоить кумысом, а также достойно угостить сопровождавшую охрану. На другой день он отправил всех обратно догонять ушедший далеко вперед монгольский авангард.
…Прошел еще год. Но никаких известий об ушедших на запад монголах не приходило.
Однажды Чингисхан сказал несколько слов своему писарю, уйгуру[68] Измаилу-Ходже, и приказал, чтобы запечатанное послание (никто не ведал его содержания) повез гонец, увешанный серебряными бубенцами, с соколиными крыльями на шлеме (знак спешности).
Охранять секретного гонца он поручил темнику Тохучару с туменом в десять тысяч всадников.
– Ты погонишь своего скакуна до края Вселенной, пока не сыщешь Субэдэя и Джэбэ-нойона. Там, на твоих глазах, гонец обязан будет передать мое письмо Субэдэй-багатуру из рук в руки. Они теперь забрались так далеко, что их теснят тридцать три неведомых народа. Думаю… пора их выручать. Да выпрямит Небо для тебя дорогу!
– Да продлится твоя жизнь, Величайший! Да будут сыновья твои невредимы! – Тохучар упал на колени и коснулся губами носка сафьянового сапога Чингисхана.
В тот же день отряд под предводительством Тохучара направил своих коней на запад отыскивать умчавшихся на край земли монголов».
Рассказывает древний манускрипт и о деяниях бесстрашных полководцев Великого Кагана. Вот слова, вот правда, о которой говорят его пожелтевшие страницы:
«…Как две огромные черные змеи, проспавшие зиму, выползают из-под корней старого платана на поляну и, отогревшись в лучах весеннего солнца, скользят по тропам, то соприкасаясь, то снова разделяясь, и внушают панический ужас убегающим зверям и кружащимся над ними с криками птиц, так два тумена стремительного Джэбэ-нойона и осторожного, хитрого Субэдэй-багатура, то растягиваясь длинными ременными арканами, то собираясь вместе шумным и пестрым скопищем коней, вытаптывали поля вокруг объятых ужасом городов и направлялись все дальше, на закат светила, оставляя за собой закопченные развалины с обгорелыми, раздувшимися трупами.
Этот передовой отряд войск Чингисхановых прошел по северному Ирану, разгромив и предав огню города: Хар, Симнан, Кум, Зенджан и множество других.
Свирепые монголы пощадили только богатый город Хамадан, правитель которого выслал вперед с почетным посольством дорогие подарки: табун арабских верховых лошадей и триста верблюдов, нагруженных платьями и оружием. Упорную битву татары выдержали в Казвине, где внутри города жители отчаянно дрались длинными ножами: Казвин был разрушен до основания и сожжен.
…Холодные зимние месяцы они провели в пределах города Рея. Со всех концов им присылались стада баранов, быков, лучшие кони и верблюды с тюками теплой одежды. Там монголы выжидали весну, набирали силу.