Японский парфюмер - стр. 18
Я взглянула на толстого Добродеева.
– Добродеев не толст! – сказал журналист гордо, перехватив мой взгляд. – Добродеев мускулист. Вот так-то, малыш!
– Да, кстати, ты знаешь, старик, на последнем приеме у мэра Мезенцев буквально умыкнул меня, несмотря на протесты Марика, с которым мы еще кое-куда собирались, и затащил к себе. Мы просидели у него до трех утра. Он начинает новый бизнес-проект и ищет надежного мужика на место генерального директора. Добродеев ему сразу сказал: ни за какие коврижки, нет, нет и нет! Добродеев – свободный художник! Кресло предпринимателя не для него.
– Разве Мезенцев уже в городе? – удивился хозяин. – Мне говорили, что до конца месяца он в Варшаве.
– Ему пришлось срочно вернуться, возникли проблемы дома, – не запнувшись, сообщил Добродеев, но при этом слегка покраснел. Видимо, соврал. Наступила пауза.
– Могу предложить кофе, – сказал Ситников. – Чай закончился.
– А как ты варишь кофе, старик? – встрепенулся Добродеев. – Знаешь, меня приятель-сириец научил варить классный кофе. Берешь…
– У меня растворимый, – перебил Ситников.
– Растворимый?! – Добродеев был потрясен. – Ну, старик, не ожидал! Ты попроси Добродеева достать тебе настоящую арабику. Добродеев хоть и не миллионер, но кофе потребляет миллионерский.
– Хорошо, как-нибудь… Екатерина Васильевна, вы мне не поможете?
– Слушай, старик, ты не против, мне нужно новости посмотреть… Твой ТВ на старом месте? – Не дожидаясь ответа, Добродеев направился к выходу и уже от двери закричал:
– Без меня не пейте!
– Похоже, Екатерина Васильевна, поговорить нам не удастся, – сказал Ситников. – Правда, я не совсем понял, чего вы от меня хотите. Ведется следствие, привлечены серьезные люди… Вы тут каким боком?
– Я все понимаю… я чувствую, что я могла бы помочь как-то… – сказала я неуверенно. Ситников внушал мне робость своей хмурой и неприветливой физиономией… – А вам не хочется знать, что произошло на самом деле?
Мы смотрели друг на друга. Он – раздумывая, я – вызывающе, чувствуя, как горит лицо.
Он знал, что говорили за его спиной… Даже если следствие не выдвинет против него обвинения, его не перестанут считать убийцей. Да, да, убийцей! Скажут – отмазался. Добродеев явился неспроста. Он сегодня в роли разведчика. Общественность жаждет новостей. Завтра он понесет по городу свои невыдуманные истории о том, что старик Ситников каждый вечер упивается в хлам, перестал есть – холодильник пустой, похож на привидение, мучается и не находит себе места. Ох, неспроста все это! Опять-таки, нанял не то детектива, не то охрану!
– А вы, дамочка, кто – следователь? Ясновидящая? Что вы можете? – спросил он хрипло.
Я пропустила мимо ушей хамскую «дамочку».
– Ваша жена пришла ко мне за помощью. Сейчас ей уже ничего не нужно, но раз она обратилась ко мне, что-то было, правда? Причина была.
– Детективами небось увлекаетесь?
Я пожала плечами и не ответила.
– Послушайте, вам что, делать нечего? – Получилось грубо, и он это почувствовал. – Зачем вам это?
– Вы ничего не теряете.
Он задумался, разглядывая меня своими блеклыми глазами.
– Верно, терять мне нечего… С чего начнем? – В голосе Ситникова мне почудилась издевка. Он расстегнул ворот рубахи, сорвал с себя галстук, бросил на стол. – Будьте как дома.
– Я бы хотела посмотреть ее вещи, если можно…