Японская пытка - стр. 24

В машине Гросс с Николаем устроились на заднем сиденье, Ихара рядом с водителем. Немец с некоей тоской во взгляде смотрел на ровную степь, простирающуюся по обе стороны от дороги.

– Пейзаж формирует психику нации, – проговорил немец. – Для кочевника невыносимо видеть вспаханную землю. Ведь она непригодна для выпаса скота. Для него это святотатство. Потому кочевники-монголы и сжигали во время набегов европейские города.

– Так продолжалось не очень долго, – возразил Николай. – Со временем в плен к монголам стали попадать образованные китайцы. Они-то и объяснили правителям кочевников, что куда выгоднее не разорять города и убивать их жителей, а просто обкладывать данью. Если сам не умеешь заниматься каким-то делом, то пусть его делает другой.

– Странная у вас мысль, но, кажется, верная, – похвалил Гросс. – Вы, как понимаю, воевали в прошлую войну?

– Довелось.

– Интересно было бы с вами поговорить об этом. Но в первую очередь работа.

– В первую очередь завтрак, – обернулся Ихара. – Я не знал, какую кухню вы предпочитаете. Поэтому приготовили и блюда европейской кухни, и традиционные японские.

– Давайте обойдемся без завтрака, господин Ихара. Я неголоден и уже пил кофе. Освободим лишний час для работы.

– Не боитесь испортить себе аппетит?

– У меня крепкие нервы, и я не очень впечатлительный.

Впереди уже отливали в лучах утреннего солнца корпуса «Отряда 731». Гросс с уважением покачал головой.

– Построено с размахом.

– И оборудование самое лучшее, современное.

– Не сомневаюсь.

– Предлагаю начать знакомство с нашим «отрядом» с так называемой выставочной комнаты, – предложил Ихара.

– Вы хозяин, вам и решать, – согласился немец.

У Галицкого никто согласия и не спрашивал.

В кабинете господина Ихара все надели белые халаты, Гросс оставил свой багаж. Поскольку Галицкий не представлял себе, что и где находится, то дорогу показывал японец. Встречавшиеся в коридорах сотрудники «отряда» чуть заметно косились на Николая и немца, чувствовалось, что европейцев здесь видят нечасто.

– А вот и наша выставочная комната, – Ихара распахнул дверь и почему-то не пропустил впереди себя гостей, первым шагнул сам.

Лишь когда Галицкий переступил порог, он понял причину этого. Даже у него – фронтового медика, навидавшегося всяких видов, перехватило дыхание. Вдоль всех стен располагались крепкие стеллажи, заставленные стеклянными цилиндрами сантиметров сорок в диаметре и высотой сантиметров шестьдесят. В них в спирте, в формалине плавали отрезанные человеческие головы: китайцы, русские, монголы. Среди них были абсолютно целые, распиленные с обнажившимся мозгом, простреленные навылет. Казалось, все они смотрят на вошедших и беззвучно спрашивают: «Почему, зачем мы оказались здесь?» Имелись и головы с разложившимися лицами, так что даже понять, к какой расе они относятся, было невозможно. Гросс подошел к одному из цилиндров – череп был распилен вдоль канала огнестрельной раны, было отчетливо видно, как пуля изувечила мозг.

– Как вы сделали такой изумительный образец? – спросил Гросс.

– Распиловка замороженного трупа мелкозубчатой пилой позволяет получить идеальную картину. Вот, посмотрите на это, – Ихара повел рукой, указывая на еще один цилиндр.

В формалине плавал обрубок женского тела. В распиленной матке отчетливо прочитывался эмбрион. Срок беременности большой, было видно, что нерожденный ребенок – мальчик. В других цилиндрах плавали внутренности, отрезанные руки, ноги, в более мелких хранились отдельные органы: сердца, печень, почки.