Якудза (сборник) - стр. 57
– Э, братуха, да тебе худо, как я погляжу?
Витек кивнул. Открыть рот он не решался, боясь блевануть прямо на сверкающий импортный интерьер. Глазами он искал туалет, но таковой поблизости не наблюдался. Хлыща тоже не было видно.
– Халдей! Халдей, бллляха, тут есть или как?! – заорал Афанасий во все горло.
Хлыщ нарисовался незамедлительно, заранее слегка побледневший с лица.
– Что случилось? – пролепетал он, сгибаясь под тяжестью тени, падающей от Афанасия.
– Что случилось? – прогрохотал Афанасий. – Я те щас, сука, башку оторву. Ты чем моего кореша накормил, вертушка ты туалетная? Ты его этим накормил? – ткнул он пальцем в остатки пиццы. – Вот этой колбасой? Она ж старая, мля, как говно мамонта!
– Я… мы…
– Короче! Быстро веди пацана в сортир, пусть проблюется как следует. И мухой ко мне! Будем решать насчет компенсации ущерба.
– Я… мы мигом…
Поддерживая Витька под локоток, хлыщ проводил его до туалета. Извиваясь в извинениях, вручил стакан с чем-то прозрачно-зеленоватым и, услышав глухое рычание Афанасия, доносящееся из зала, убежал стремглав – только пятки в зеркалах туалетных сверкнули.
Витек ринулся к унитазу и минут пять рычал утробно и слезно, изрыгая в импортный толчок непривычные разносолы и поминая в паузах итальянских кулинаров емким русским матом. Полегчало. Он с сомнением посмотрел на стакан.
Дезинфекция что ль какая?
И выпил.
На этот раз его выворачивало в два раза дольше. Когда блевать стало больше нечем, Витек выполз из санузла на негнущихся ногах, ловя ртом воздух как свежевыловленная треска.
– Во, халдеи пидоры! – встретил его возмущенным вскриком Афанасий. Стол перед ним ломился от яств, и согнутый в подобострастную дугу хлыщ стоял одесную от Афанасия, готовясь выполнять любые прихоти сердитого бандита. – Видят, что человек в первый раз в кабак пришел, – и давай кормить отходами. Суки позорные. Давай, присаживайся, братуха.
Присаживаться рядом с Афанасием Витьку не хотелось, тем более что от вида еды на желудке опять стало тоскливо. Но он перехватил умоляющий взгляд хлыща, поколебался и сел к столу. Надо было бы, конечно, хлыщу выдать порцию тумаков, но Витьку стало его немного жалко. Дохлый он больно, такого бить – себя не уважать. Хрен с ним, пусть живет, отравитель чертов.
– Пей, братуха.
Афанасий протянул Витьку фужер существенных размеров, наполненный прозрачной жидкостью.
– Водка? – поморщился Витек.
– Пей, не спрашивай. Желудок надо продезинфицировать, а то черт его знает, что тебе эти паразиты в тарелки наклали. Еще ластами хлопнешь. Только залпом.
В словах Афанасия был определенный резон и непреклонная убежденность в собственной правоте. Витек поколебался, потом взял стакан и опрокинул в себя содержимое.
Желудок конвульсивно содрогнулся. Пищевод загорелся жидким огнем, дыхание перехватило.
– А теперь – быстро закусывай.
Афанасий заботливо протягивал Витьку кривой соленый огурец на вилке.
«И откуда в пиццерии огурцы?»
Витек автоматически подчинился. Почти сразу стало легче. В голове зашумело, по телу разлилось приятное тепло.
– Спирт – оно при отравлениях самое лучшее средство, – удовлетворенно произнес Афанасий. После чего откинул полу куртки и, выдернув из чехла на поясе большой охотничий нож, отрезал от лежащего перед ним на блюде жареного поросенка ногу и впился в нее зубами. – Ты хавай, не бойся. Это они тебя еще не знали, поэтому обслужили – как всех обслуживают. Ты бы сказал, что человек Стаса, они б тебя и накормили как человека.