Яков Тейтель. Заступник гонимых. Судебный следователь в Российской империи и общественный деятель в Германии - стр. 4

Уже в первые годы работы – с конца 1875-го по 1877-й – Тейтель оказался в гуще провинциальной жизни: в Красноуфимске Пермской губернии, потом в Казани. Яков Тейтель и Илья Троцкий15 стали первыми евреями среди судебных следователей в истории Российской империи (к началу 1910-х их, некрещеных евреев на судебной службе, осталось тоже двое: член окружного суда Тейтель и вице-директор Второго департамента Министерства юстиции Яков Гальперн16).

В 1876 году Тейтель получил назначение судебным следователем Самарского окружного суда в селе Старый Буян Самарского уезда, откуда несколько месяцев спустя его перевели в Самару.

Уезд был «обширный, до двухсот верст в длину. Железных дорог тогда не было, приходилось ездить на перекладных»17Молодой следователь – должный быть проводником реформ – оказался в непростом положении: уклад жизни здесь сформировался давно, местное население и структуры власти демонстрировали глубоко укоренившиеся привычки существования в условиях бесправия. Судебная реформа продвигалась медленно; она декларировала равенство всех перед законом, но общее понимание законности было очень низким. Тейтель заметил позднее, что «общество не могло же переродиться и проникнуться сразу чувством гражданского долга, сознанием своих обязанностей»18Он увидел: люди из беднейших слоев общества не могут представить себе, что судебный следователь поступает по закону, по правде, а не в угоду богатым и сильным19Освобожденное от крепостного права многомиллионное крестьянство империи продолжало жить вне закона и без знания гражданских законов: «Ни начала морали, ни начала права не регулировали крестьянской жизни»20, – так охарактеризовал положение в правосудии Генрих Слиозберг, многолетний друг и соратник Тейтеля, сравнив цену результата волостного суда с двумя штофами водки21Судьи во многом оставались зависимыми от администрации. Вне законов проистекала жизнь в тюрьмах и следственных изоляторах.

На смену эпохе реформ пришло «темное время» контрреформ Александра III с ограничением гласности судов по политическим вопросам, единоличностью решений земством споров между крестьянами и помещиками. Эпоха либерализаций Николая II не много изменила в общем состоянии правоохранения в стране.

От молодого следователя потребовались талант стратега и чувство дипломата. Позднее, отмечая безупречность многолетней службы Тейтеля на посту следователя, один из наблюдателей признал: «Тейтеля все любили не только в судебных кругах <…>, но и в административных»22Национальность следователя, по его собственному мнению, не мешала этому: «О том, что я – еврей всеми фибрами души, что принимаю активное участие во всех еврейских делах, – все знали <…>, и население русское – простой народ – не знало антисемитизма со всеми его печальными явлениями»23В отличие от многих коллег, далеко продвинувшихся по службе, Тейтель больше чем на четверть века оставался в должности судебного следователя24.

За несколько десятилетий деятельности на государственной службе в Российской империи, Тейтель прошел путь от восторженного молодого юриста-реформатора до члена окружного суда, всё больше разочаровывающегося, под растущим влиянием великорусского национализма и государственной реакции, в эффективности судопроизводства. В середине 1914-го года, в письме к известному адвокату Анатолию Кони, он восхищался уважением адресата к судебным уставам 1864 года и констатировал: «Тяжело работать в настоящее время, тяжело видеть, как к чистому творению чаще и чаще подходят с грязными руками!»