Яко с нами Бог - стр. 5
– Понять-то понял, да не о том я спрашивал. Я спрашивал, откуда у них эта мудрость, или инстинкт этот?
– Откуда? – переспросил Матюхин. – От привычки. Привычка – тоже свойство человека и животных. Например, мы привыкли ходить, привыкли писать и делаем это бессознательно, как бы механически. Подобные привычки есть и у животных. Приобретаются они не сразу, а вырабатываются сотнями, даже тысячами лет…
– Смотри-ка, – удивился Демьян Лукич, – тогда получается, что пчелы тысячи лет назад были умнее нынешних архитекторов?
– Как так? – возразил Матюхин.
– Да так. Если они давным-давно привыкли делать такую мудрую работу, какую ученые и поныне не осилят! Ведь ученым мед с цветочков ни за что не собрать, а пчелы справляются с этим быстро и легко. Да еще, я читал, прибавляют к меду 25 % воды и какого-то противогнилостного вещества, чтобы предохранить мед от брожения. Кто научил их? Мы люди и то сами не можем научиться писать, читать, даже ходить нас учат. А тут пчелы, насекомые – неужели они сами научились?
Матюхин ответил не сразу: видно было, что он немного растерялся. Альтшулер попробовал его выручить.
– Выступайте по докладу! – сказал он. – «Как произошла вера в Бога?» – вот тема доклада. Не уклоняйтесь!
– А он и не уклоняется! – бросил кто-то из зала.
– Он дело говорит.
– Нечего увиливать. Отвечайте!
3. Дарвинизм
– В науке существует особая теория – дарвинизм, – снова заговорил докладчик. – Как известно, она названа так по имени английского ученого Дарвина. Этот ученый доказал, что все в мире постепенно развивается и совершенствуется. Происходит с природой так называемая эволюция, т. е. постепенное развитие. Миллионы лет назад животный и растительный мир был совсем не такой, как сейчас. В природе идет борьба за существование, в процессе которой слабое, неприспособленное гибнет, а здоровое, сильное выживает, укрепляется и развивается. Этот процесс в науке называется естественным отбором. Помимо него существует отбор искусственный, с помощью человека. Так, скотоводы скрещивают разные породы животных, улучшают их, то же делают садоводы с растениями путем прививок. Новые, приобретенные качества передаются по наследству, закрепляются в последующих поколениях и таким образом происходит усовершенствование отдельных видов.
– Ну, ладно, – согласился Демьян Лукич, – даже если и есть эта эволюция, ее мы еще можем признать, но она ведь только следствие! А я тебя спрашиваю о причине, о начале начал, т. е. о Боге, от Которого и эволюция, и интуиция, и все прочее.
Матюхин снова замолчал, и Альтшулер воспользовался паузой.
– Вопрос исчерпан, – сказал он.
Но Демьян Лукич и не думал отступать.
– Какое там исчерпан, – смиренно за метил он. – У меня, милый мой, вопросы только начались… Я вот тоже хочу сказать о садовнике – есть у меня знакомый в городе. Какие он цветы выращивает – настоящее чудо! Как-то спросил я его: «А можешь ты вырастить какой-нибудь цветок, ну, скажем, из крапивы?» – «Нет, конечно», – удивился он. «А из дерева сделать железную скамейку?» – «Это уж совсем чепуха!» Почему? Потому что есть законы в природе и их не переступишь. Попробуй привить что-нибудь к засохшему дереву – хоть всех садовников собери, ничего не по лучится, потому что в нем нет жизни… И с пчелами не так-то оно просто. Не садовник же, и не скотовод, и даже не пчеловод обучил их строить соты и собирать мед. Ни с кем их не скрещивали, не прививали. Откуда же они такие хитрости знают? Вот на этот вопрос я никак не добьюсь от тебя ответа! Не скрывай же, почтенный, пчелиного учителя, скажи, кто научил пчелу мудрости?