Йагиня. Тайный Дар - стр. 59
- Понятно, какая она помощница, чему помогает, - оглянулась и уставилась прямо в глаза все еще красивой бабе средних лет со слегка оплывшей талией.
- Еще одно слово, и попрошу чародея навеки лысой сделать! - сообщила я ей с милой улыбкой.
Ужас на лице нахалки и ее стремительно уносящиеся шаги, переходящие в легкую трусцу, были мне наградой.
Унижения переносить я не намерена.
Глава сидел на кушетке в своих покоях, рядом с окном, и луч жаркого солнца падающий на правую сторону лица, вызывал испарину. Однако мужчина не шевелился, смотрел прямо перед собой, и совершенно не реагировал на очевидно мешающий ему свет.
В наступившей тишине отчетливо слышно, как стекающие капли пота мерно стучат о половицы. Чародей недобро покосился на слуг, а потом приказал всем выйти из комнаты. Вышли все, кроме городского доктора, который тоже здесь обитался, но, похоже, больше мешал, чем помогал.
Пришлось мне вмешаться – ведь видела же, что доктора не больной задержал в комнате, а мои бедра. Точнее, не совсем мои, а те, которыми чародей наградил. Я церемониться не стала – все равно здесь все свои, а глава никому не расскажет, и усадила городского целителя на креслице в дальний угол, предварительно оглушив стазисом. Сударь Лиодор присвистнул, а я пожала плечами. Мол, и что? Если я целительница, так что мне его липкое внимание терпеть? Нужен он здесь больно.
Попробовала прислушаться к больному особым образом – то есть, услышать, увидеть все так же, что и он.
Плохо. Очень плохо. У него звон такой неприятный, свистящий в ушах стоит. А видит все, как в тумане, только с плавающими звездами. Хочет пошевелиться, но не может.
Я начала плести заговор, махнув рукой на чародея, точнее на его предложение помочь. Пусть с верлиоками да умрунами помогает, а здесь не лезет.
Заговор долгий, очень сложного плетения, я не делала его никогда еще, только в книжках читала и как-то, маленькой еще, видела, как баба Рая плетет. Отчаянно боюсь перепутать магические нити, памятуя главное правило целителя – «Не навреди»…
Впрочем, глава так плох, что я заведомо стараюсь не думать об исходе лечения... У бабули тогда получилось, но не факт, что и у меня сейчас выйдет...
У нас разный резерв силы, а об опыте и образовании и говорить не приходится. Что ж. Практика и только практика, - говорят бабули.
Теория хороша, но без практики ничему не научишься по-настоящему. Вот сейчас, стоя за плечами этого почтенных лет, но крепкого человека, сплетая нити чар и пропуская их по энергетическим меридианам ауры, я как никогда благодарна бабулям за суровый подход к моему образованию.
За бессонные ночи, проведенные в деревнях с больными селянами и скотом, за особую строгость домашних экзаменов, за самые что ни на есть жесткие, повышенные требования к моим знаниям, пробелов в которых бабули не допускали. Баба Рая рассказывала, что в Университете, или Академии, где целая группа студиозусов сдает экзамен, у последних нет-нет да и проскочит шанс подсмотреть, списать, получить баллы обманом. И потом получаются недоучки, что для работы целителя совершенно недопустимо. То есть внучку свою Йагини натаскивали по полной.
Я недоуменно перевела взгляд на получившийся заговор, разноцветной сетью окутавший главу. Сударь Лиодор с интересом следил за моими манипуляциями. Вот несносный! Сидит тут, отвлекает своими умными голубыми глазами в угольно-черных пушистых ресницах! Вон как зыркает, даже рот приоткрыл.