Йагиня. Тайный Дар - стр. 52

- А то, не разобрались, - ответила она. - Разобрались, конечно. Хоть и тяжко пришлось. Гнездо-то их, проход то есть, из которого они полезли, образовался из-за колебаний чар-фона, который двойняшки еще месяц назад повредили, а с вызовом верлиоки этого и вовсе в нескольких местах прохудившегося. Нам со Стеней сейчас и фон латать, и недужных принимать, ты же пока в командировке, - бабуля улыбнулась.

И такая эта ее улыбка нежная, теплая, что я не выдержала – всхлипнула, и прижалась к теплому бабулиному боку – и плевать, что все смотрят. Когда я еще их увижу? И увижу ли?

- Сударыня Раифа, - влез один несносный чародей. - Так может, я могу помочь с регулированием фона?

- Сиди, Дарик, - махнула на него бабуля, - Набирайся сил. Тебе еще внучку нашу старшую, любимую, охранять.

- Не волнуйтесь за Хессению, сударыня, - сказал чародей таким тоном, что я почти простила ему все несносные намеки и подначки этой ночью. - Со мной юная Йагиня в безопасности.

Ой ли? Еще неизвестно, кто для меня большую угрозу представляет – Рыцарь или одна брюнетистая зараза? Темный понятно, по крайней мере – заберет жизнь, и ничего больше.

А этот голубоглазый чародей, похоже, вознамерился забрать мою честь. С сердцем – в виде абсолютно ненужного ему довеска.

8. Глава 8

Сказ иной, осьмой. В добрый путь…

- Сударыня Хессения! Ну, сколько раз повторять вам, что вы в любом случае были бы со мной в абсолютной безопасности! Даже если бы я не солгал князю! Ну что мне сделать, чтобы вас убедить!

«Щучий сын!», - чуть не вырвалось у меня в ответ на эту его попытку прекратить мой, то есть свой, бойкот.

Не знаю, как правильно сказать, но с чародеем я не разговариваю практически с тех самых пор, как мы покинули родной дом. Только в виде очень большого исключения, иногда. Песиглавец тогда его дернул потащиться через Верхний Курень, а я, как послушная овцелошадь, смирно поперлась следом, не отдавая себе отчет, что пройти мы собираемся под необычайно изумленными, но пристальными взглядами сельчан.       

Не знаю, чем я тогда думала, боюсь, что ничем.

У меня ноги подкашивались от осознания, что добираться до Темной Стороны вместе с этим вот недоразумением – по совместительству грозой девичьей чести. 

И как бабули отпустили-то?

Неужто не видели его смазливую, хитрую рожу?!

Словом, когда в Верхний Курень зашли, представляли собой весьма интересную для окружающих картину – боевой чародей-франт, с интересной аристократичной бледностью, суровой складкой у губ и весьма, скажу я вам, внушительным ростом – а следом за ним мелко семенит младшая Йагиня, с совершенно отсутствующим выражением лица. Только услыхав за спиной неприятный мне голос столь же неприятной мне Федорки, поняла, какую фатальную ошибку мы допустили:

- Вишь, мамо, бабка Стефанидка-то не зря меня тогда к чародею не пустила! Вона, свою внучку ему решила сосватать! Тогда еще!

Мне не было видно лица чародея, но судя по заигравшим мускулам на его спине – а в их наличие я как-то не сомневалась после нашего, так сказать, близкого, знакомства в лесу, - было видно, что он напрягся. Или развеселился, кто его, окаянного, разберет!

Если бы Федорка зубоскалила только в мою сторону, я, быть может, не так разозлилась. Но она посмела назвать бабулечку «бабкой Стефанидкой»!