Яга и Горыныч. Дракон в деле - стр. 19
Интересно, откуда Горыныч про него узнал?
– Слушай, Яга, а давай сегодня ночью сходим и поищем? – вдруг азартно сверкнул глазами Горыныч. – Полнолуние было два дня назад. Сроки еще позволяют. Давай, а?
Я хмыкнула.
– Ну я-то по-любому пойду. Цвет папоротника можно собирать всего одну неделю в году, а у меня запасы как раз подошли к концу. Но тебе-то он зачем?
– Как это зачем? – возмутился Горыныч. – А если меня снова ранят? А если я крыло сломаю? Говорят, цвет папоротника творит настоящие чудеса. И на нас, драконов, действует лучше всего.
Это точно. Я на тебя почти весь его и извела. Только один цветочек остался.
– Яга, ну пойдем, – заныл змей. – Это же такое приключение! Я в жизни цветущий папоротник не видел. Ну возьми меня с собой! Ну пожа-а-алуйста!
– Ладно, уговорил, – усмехнулась я. – Как начнет смеркаться, так и пойдем. Только чур уговор – меня во всем слушаться и без разрешения никуда не лезть.
– Я сделаю все, что скажешь, – клятвенно пообещал Горыныч. И тут же стрельнул глазами в сторону избушки. – А мы обедать скоро будем?
– Ты же только что ел!
– Да когда это было? – отмахнулся змей. – И вообще, к дороге надо готовиться заранее, а для этого перво-наперво нужно как следует подкрепиться.
Искать папоротников цвет мы отправились сразу, как только солнце начало клониться к горизонту. И само собой, все время до вечера Горыныч старательно готовился.
В смысле ел. Причем так активно, что какой-то момент Базилевс снова впал в ступор, а я всерьез заопасалась, что наш необычный гость или с лавки не поднимется, или же истощит заряд уникального артефакта.
Однако самобранка сдюжила. Накормила-таки прожорливого дракона досыта. Тогда как сам дракон, едва я сообщила, что нам пора, на удивление бодро вскочил из-за стола и, торопливо засунув в рот последний блин, отрапортовал:
– Я готов!
Базилевса я на этот раз оставила дома – присматривать за поляной и следить за хозяйством. Пусть дракона он сам же мне и нагадал, однако по факту оказалось, что мой суженый ему по душе не пришелся. Так что я решила – пусть какое-то время они побудут порознь, тем более что за драконом следовало понаблюдать.
Как это ни странно, однако ходить по лесу Горыныч совершенно не умел. Вел себя как дикарь – постоянно шумел, сопел, пыхтел, громко топал, постоянно ворчал на выданные лапти и на то, что в них ему неудобно ходить. А на заповедной тропе змей так активно крутил головой, что я мысленно гадала, когда же она отвалится.
Сама тропа ничего особенного собой не представляла – просто узенькая дорожка в лесу, которую с двух сторон огораживали полупрозрачные стены. Если хорошенько присмотреться, то снаружи можно было рассмотреть смазанные силуэты деревьев, однако мелькали они настолько быстро, что чаще всего сливались в одну широкую полосу.
– Поразительно! – воскликнул Горыныч, опасно близко подойдя к краю тропки и всмотревшись в причудливо переливающуюся стену. – Какая красивая…
– Гор, не отставай.
– Она словно живая, – завороженно пробормотал змей в ответ, заставив меня беспокойно обернуться. – И даже как будто дышит?
– Горыны-ы-ч! Не стой на месте, на заповедных тропах нельзя задерживаться.
– А еще сверкает, как первый снег. Можно ее потрогать… Ай! Яга, ты чего дерешься?!
– Я кому сказала, чтобы ты никуда не лез? Хочешь без пальцев остаться?! – рыкнула я, отводя в сторону длинную тонкую хворостину.