Яд на крыльях бабочек: рынок чувств - стр. 34
– Есть ещё одно «только»: неподалеку находится вышка, подавляющая сигнал, – заявил молчавший всё время Павел. – Я согласен с Дарией. Цивилизация рядом, и она хочет нас испытать и убить, потому что лес ядовит.
Глава 4
– А если бластером пальнуть по куполу? – себе под нос прошептала я. – Система перезагрузится, но мы…
– Нет, нельзя. – Коснувшись моего уха губами всего на мгновение и опаляя его дыханием, заявил Федот. – Купол под защитой, скорее всего. Щит. Я такие видел. Думаешь, не было, кроме нас умников, кто из бластера палил? Позаботились, сволочи!
Лес шумел, гудел, борясь с ветром. Казалось, что чащобе конца и края нет. И, взирая на окружающую экзотику, я не могла взять в толк, что нечто зелёное и по-своему прекрасное может оказаться настолько смертельно опасным.
Проживая на межзвёздной станции и глядя в иллюминатор на Землю, я раз за разом мечтала о выходных, которые, наконец, станет по карману проводить на природе родной планеты. Увы, теперь не деньги, а моя деятельность стала основным препятствием для исполнения желаний.
Тезис: «Земля – рай» плотно укоренился в голове с рождения. Слушая воскресные проповеди священника в храме на «Герое-один», роль которого исполнял зал над машинным отделением нашего сектора и который лишь при очень хорошем воображении можно было принять за церковь, я мечтала скопить деньги и купить участок на одной из обитаемых планет.
Главной в моей фантазии стала и, как не парадоксально, остаётся густая растительность вокруг вместительного дома: зелёная трава и море цветов. И чтобы совсем как у родителей на Земле, но только не естественное, а выверенное и технологичное – следовательно, подконтрольное моей воле.
Во Вселенной очень много уголков с климатом, похожим на климат родной планеты. Я планировала, купив участок на любой из них, огородить его высокой стеной, а сверху установить купол с программой воспроизведения фото и видео изображений.
Я представляла, что когда мне захочется, могла бы поставить видеозапись звёздного неба Земли. Ровно того участка космоса, который виден с крыльца дома родителей.
Я бывала у предков редко, но всё же бывала. Каждый раз, выходя из дома с кружкой горячего шоколада, усаживаясь на ступени крыльца, делала глоток, продолжая греть руки о кружку, и смотрела в черноту над головой, усеянную игривыми звёздами.
Была ли я тогда счастлива? О да! Мне чудилось, что есть только я и этот свет от давно потухших звёзд, пробившийся сквозь вакуум, чтобы порадовать мой взгляд. Насытить его красотой мерцания. И происходило чудо: появлялось ощущение обнажения души и мыслей, как отдельных первоэлементов, помещённых внутрь хрупкого человеческого сосуда, называемого телом.
Заглядывая внутрь обоих субстратов, анализируя собственные поступки, взвешивая их, я каждый раз приходила к пониманию, что я всегда поступаю недостаточно верно – вот же тупое слово! – для того, чтобы обрести человечность. Ну, по крайней мере, такую, какой я её видела. Всё казалось невесомым.
Ха! Даже на исповеди в «почти храме», на станции «Герой-один» я не чувствовала такого осознания и очищения, не принимала себя и основу желания что-то исправить, починить, привести в движение.
Да, мысли на тему бытия и места в жизни всегда выглядят открытой в депрессию дверью, но именно в этом сумбуре образов и переживаний я существовала всегда. Именно такой должна быть моя жизнь, сопровождаемая созерцанием внутрь себя и пониманием собственных поступков, а не движение, коим я заняла девяносто пять процентов своего времени. В такие моменты мне хотелось верить, что я приближаюсь к пониманию своего существования. Но миг всегда ускользал, оставляя чистоту и недосказанность. Потом я просто смотрела на звёзды, попивая горячий шоколад, и вдыхала воздух полной грудью.