Яблоневый сад для мисс Лизы - стр. 2

– Из-за ветра, видать, коротит, – отмела я её мистические варианты. – Отдохни хорошенько, и ничего не бойся, – но на самом деле в глубине души я тоже испугалась, но пока держала себя в руках. Поцеловав маму в щёку, двинулась на выход из спаленки.

Меня ждал старый продавленный диван. Надо бы поменять его на что-то поудобнее, каждый раз об этом думаю, а потом благополучно забываю. И так по кругу.

Стоило мне более-менее на нём устроиться, как грохнуло так, что содрогнулись стены, и тусклая лампочка в прихожей, которую я не стала выключать, напоследок ярко моргнув, погасла.

Я резко села, судорожно всматриваясь в непроглядную тьму, даже в окне не было видно ни зги.

Завывал ветер сотней оголодавших волков, сливаясь в продирающий душу ультразвук. Я вся покрылась мерзкими ледяными мурашками. Из комнаты донёсся испуганный вскрик мамы. Дом тряхнуло, затем ещё раз.

– Мамочка! – проорала я, встала и, вытянув руки, двинулась вперёд. Пол ходил ходуном, трещали старые стены, с потолка сыпалась крошка, в дверном проёме показалась светлая мамина сорочка, я буквально добежала до женщины и крепко её обняла.

Так мы и стояли, держась друг за друга, судорожно вздрагивая, а когда здание, хрипнув основанием, вдруг затряслось, так и вовсе сели. Стёкла не выдержали издевательства и разбились, в закрытом шкафу жалобно дребезжала посуда, подскочил чемодан, тряхнув крышкой, подпрыгнули и мы.

Я не сдержалась и пискнула, как ребёнок:

– Мама! Спаси!

– Всё будет хорошо, милая, – погладила меня по волосам дрожащей рукой хрупкая женщина. А я прижалась к ней, как маленькая.

Вокруг летали какие-то вещи, сруб стало непросто потряхивать, его закрутило! Всё сильнее и сильнее! В итоге мы легли на пол, ухватившись за косяк двери и не отпуская друг друга.

И молились: я про себя, родительница вслух.

Вших-ших-вжих. Стонали балки перекрытия.

Скри-и-и-ии, скрипели ножки кресел, дивана, кровати, кухонного стола, перекатываясь из стороны в сторону, рассада частью грохнулась на пол.

Казалось, дом бесновался целую вечность, я даже не сразу осознала, что тряска практически сошла на нет.

– Маа, – негромко протянула я, с трудом разжав сведённые от страха челюсти, – вроде бы прекратилось?

– Да, дом не колошматит, – согласилась она со мной.

Комнату заливал яркий солнечный свет. Облегчённый вздох сам сорвался с губ.

– Как ты? – спросила у испуганной, побледневшей мамы.

– Ничего, Лизка, вроде жива.

– Побудь тут, я сейчас, – я, покачиваясь, встала на четвереньки, затем на ноги, меня била мелкая дрожь от пережитого, и на нетвёрдых, двинулась к окну в комнате.

Выглянула наружу. В лицо ударил мощный поток холодного воздуха, хотя мгновение назад никакого ветра не было, на миг задохнулась от его количества, дыхание спёрло в груди. Но осмотреться мне это не помешало.

Мы парили над облаками, а впереди, повсюду, куда ни глянь, синело безбрежное небесное море. От увиденного пересохло в глотке, голова закружилась пуще прежнего, мне захотелось впервые в жизни хлопнуться в самый настоящий обморок. Насилу взяла себя в руки и осипшим голосом негромко сказала:

– Мама, вставай. Ежели будем падать, никакой косяк нас не спасёт.

– Боюсь, нас вообще ничто не спасёт, – задумчиво-фатально добавила я, стоило маме встать рядом со мной. Солнце сияло где-то справа, мягко подсвечивая облака золотым сиянием.