Я знаю твой секрет - стр. 28

— Роооорик.... — склонившись ближе и бесяще растягивая гласную, сладострастно шепчут мне на ухо.

Вот ведь сукин сын!

— Жвачку дать? Воняешь, как пепельница.

— Зато ты очень вкусно пахнешь. Что это, манго? — хорошенько так занюхав меня, прямо-таки со сноровкой бывалого нарика, довольно откидываются на спинку пассажирского, шмыгая. — И, кстати, если кто что и засунет кому-нибудь в зад, это будет далеко не кроссовок. И уж точно не мой зад. Как смотришь на эксперимент?

— Повторим только после моего, — подбавляю газку, петляя между частными секторами и выискивая более удобный маршрут для того, чтобы выбраться к КАД.

Задача тем сложнее, что указателей никаких здесь не натыкано, а я так-то не местная, и здешние закоулки с поворотами знаю весьма эпизодически.

Пока играю в "Путеводную нить Ариадны", меня открыто разглядывают. Для лучшего обзора развернувшись вполоборота.

— Ты сегодня что-то слишком поскромничала, — прицыкивают разочаровано.

Это он про мой внешний вид? Ну сорян. Своих вещей у Бориса я не держу, а второй день надевать одно и тоже не хотелось. Пришлось искать то, что завалялось в гардеробной, где выбор весьма и весьма скромный.

Виолетта никогда не отличалась склонностью к эпатажности. Самое "вызывающее", что я у неё нашла — это светлые дранные джинсы и клетчатую рубашку оверсайз. Собственно, это на себя и натянула.

— Не нравится?

— Ну как сказать... Хотелось бы больше зрелищности.

Вы на него гляньте только. Зрелищности ему хочется. Окей, будет ему зрелищность.

Не отрываясь от вождения, стягиваю с себя расстёгнутую рубашку, отшвыривая скомканную тряпку Артемию.

— Так лучше?

— Однозначно.

Да вижу. Аж глазки заблестели при виде атласного укороченного корсета на косточках. Вообще, так-то, эта штучка задумывалась как нижнее белье, но раз уж такое дело...

Едем по вспыхивающей от фонарей и светоотражающих табличек магистрали, утопая в ритме шумного и совершенно не спешащего засыпать города. За окном накрывающая Питер ночь, из магнитолы, разрывая динамики, долбит металл, а салон топит от выбрасывающихся в воздух феромонов.

Брошенные невзначай взгляды, случайные прикосновения, многозначительные улыбочки, блуждающие на губах — обоюдный флирт на грани фони. Та его стадия, когда пора срывать одежду и трахаться так, словно это твой последний день.

И мне, к слову, нравится это. Та искра, что пробегает между нами, она...

Она вдохновляет.

Вдохновляет, воодушевляет и возбуждает. Подбавляет этакого огонька, заставляя кровь в жилах вскипать и клокотать, как беснуется в кастрюле, накрытая крышкой, вода.

Да. Не зря я из злополучной троицы выбрала именно Спиридонова. Он не только выигрывает внешне на фоне Грекова и Тузова, но и обладает таким пылким темпераментом, что заскучать с ним мне однозначно не светит.

Сворачиваем с эстакады в сторону Петергофа, но до него так и не доезжаем. Тормозим возле проходного пункта, за которым возвышается не так давно выстроенный жилой комплекс.

Многоэтажный стеклянный аквариум с панорамами на все триста шестьдесят градусов. Райончик мегаэлитный. С пентхаусами, имеющими выходы на крышу, так что не удивительно, что на въезде стоит пункт охраны, тщательно бдящий, чтоб никого лишнего у них там не болталось.

При требовании предъявить разрешение на проезд слегка впадаю в ступор, которого у меня, конечно же, нет. Как и не имею ни малейшего представления, к кому в гости мы припёрлись. Ни имён, ни паролей, ни явок.