Я знаю твой секрет - стр. 17
— А ты несильно-то и сопротивляешься, — в качестве подтверждения иду ещё дальше, скользнув выше и нырнув под юбку, замирая на горячем бедре. — Тебе нравится моё внимание, признайся.
— Я не против него, если ты об этом.
— Это тоже самое.
В ответ прилетает такая таинственная ухмылочка, что пора вносить второй Оскар.
— Мальчишки, — склонив голову, с хозяйской деловитостью приглаживают мне волосы, активно работая челюстью. Ля, опять жвачку жуёт. — Какие же вы всё-таки наивные.
— И что это должно значить?
Аврора склоняется ближе, понижая голос до заговорщицкого полушёпота.
— То, что вас настолько просто обвести вокруг пальца, что это даже как-то скучно. Ты главное не надумывай себе ничего лишнего, ладно? Не хочу разбивать твоё хрупкое сердечко, — прячут растянувшиеся в самодовольной улыбке губы за надувшимся пузырём.
Подаюсь вперёд, зубами откусывая его и позволяя сладости лопнуть у себя во рту, растекаясь гранатовым послевкусием.
— Бытует мнение, что у меня его нет, — всматриваюсь в её лицо, мимику, взгляд... но упорно не вижу ровным счётом ни-че-го.
Красивая кукла без каких-либо эмоций. Точка.
Вот только так не бывает. Невозможно жить под маской циничной стервы двадцать четыре на семь, хоть иногда, но она ведь должна сниматься.
Тем более, я самолично убедился совсем недавно: вспышки чего-то настоящего имеют место быть. Нужно лишь найти правильные триггеры, чтоб их активировать.
Что ж, будем искать.
— Эй, Ромео и Джульетта! — окликает нас Туз, руша странное оцепенение, возникшее между нами. Ведь пока я рассматривал Аврору, она с той же въедливостью рассматривала меня. Невербальная схватка прямо какая-то. — Харе сюсюкаться в приличном обществе. Другим завидно.
— Приличное общество — это ты про стриптиз-клуб? — оживая, Белинская как ни в чём не бывало возвращается к своей роли, беззаботно потягиваясь и играя в кокетку.
— Я про себя! Я — приличное общество!
— Сказал тот, кто стабильно блюёт после третьей рюмки, — сорри, не могу удержаться. Как уж тут не съехидничать? Старая дружба обязывает как-никак.
— А это смотря после чего!
— Да после всего. Тебе пить в принципе нельзя. Не умеешь.
— Тебе тоже нельзя, — тыря мой виски, Аврора осушает его залпом. — Учти, я с тобой теперь в машину не сяду, — предупреждающе грозят мне пальчиком.
— Ещё как сядешь.
— Обойдусь. Мне оно надо, на столб намотаться?
— Куколка, чтоб намотаться на столб — это я должен быть прям в дрова. Дровища. Просто поверь.
— Тебе? Да ни за что в жизни.
— Не представляешь, как у нас это взаимно.
— Наконец-то, — перебивает нас Барин, который снова закопался в макбуке и едва ли как-то вникал в суть беседы, но теперь вскидывает коротко стриженную башку, заметив приближающуюся парочку: девчонку и пацана.
— О, Марьяша, — цыпу сразу узнаю. — Приветствую.
— Привет.
Ууу! С какой старательностью сейчас пытаются высверлить Белинскую из пространства. Это и есть пресловутая женская ревность, да?
— Все не месте? Отлично. Тогда пошли, — Барин встаёт из-за стола, жестом веля новоприбывшим следовать за ним. Да и нам в тоже.
— Самое интересное начинается, — воодушевляюсь, похлопывая Аврору по пояснице. Ужас как неохота её сгонять с себя, но что делать. — Ты с нами? Или здесь посидишь?
— Куда ты, туда и я, — проворно спрыгивают с меня, поправляя уползший на бок шов юбки. — Мой Господин.