Я знаю, где она… - стр. 3
Вообще очень интересная вещь – симпатия окружающих к тебе. Неважно, ребенок ты, подросток или взрослый, красивый или страшный, хотя с первым параметром конечно проще, ведь если ты нравишься людям, то можешь делать всё что угодно – хоть быть самым последним мерзавцем на свете с отвратительно-пошлыми банальными шутками, над которыми, тем не менее, будут смеяться все. Если же нет, то даже твоё самое простое, ничем не примечательное действие будет восприниматься не принявшим тебя в свои ряды обществом как нечто жалкое. Оглянитесь вокруг, окунитесь в воспоминания из своего прошлого, и вы поймете, что это действительно так. Харизма – интересная штука. Хотя мне не до конца понятен данный аспект человеческой психологии. Вернее даже сказать непонятен вообще. Не знаю, столь ли я отличаюсь от людей, что выхожу за рамки нормальности, или же мир вокруг понемногу катится к чертям, погружаясь во мрак безумия и мракобесия, в котором та же «нормальность» уже нечто чуждое людям. Но ничего не могу с собой поделать, я привык стараться смотреть на людей вокруг не пустыми глазами ничего не понимающими глазами. Я не готов слепо следовать за создаваемыми ими образами, зачастую представляющими собой лишь блёклую и далеко не полную картину реальной души человека, его морали и поступков.
И вот, в последний год обучения наш плохиш Джейк предложил Шерон встречаться. Он и раньше явно проявлял к ней симпатию и любыми способами пытался привлечь её внимание. Он мог схватить почти любую девушку в школе за задницу, и она засмеялась бы, игриво состроив ему глазки. Почти любую, но точно не Шерон. И всё же она почему-то начала встречаться с ним. Как? Почему? Для меня этот переход так и остался непостижимой тайной. Столь же непостижимой, как и сама Шерон.
Конечно, надо признать, что Джейк довольно сильно изменился с тех пор. Он отучился пару лет в юридическом колледже, довольно скоро поняв, что профессия адвоката или прокурора не для него, потому быстро перебрался в полицейскую академию, где и нашёл себя. Своё призвание. И теперь работал в отделении полиции, за несколько лет дослужившись до звания лейтенанта. Неплохая карьера для плохиша из школы, если и подававшего какие надежды, то лишь заключённого, который получит условно-досрочное после отбытого половины срока в тюрьме. К тому же, пару раз, когда я пересекался с ним, в том числе и в их доме – пока не перестал вообще появляться там – он пытался завести со мной разговор, обменяться хотя бы парой фраз. На удивление, не могу не признать, что в них всегда чувствовалось небольшая толика сожаления за прошлые годы. Появлялось ощущение, что он пытается загладить свою вину, помириться что ли со мной. Но он никогда, ни разу не извинился открыто и не заводил речи о школьной поре напрямую. Чёрная часть его души, подпитываемая его гордостью, скорее всего, никогда не позволит ему так поступить. Но, тем не менее, каждый раз, когда я видел его, перед глазами сразу же проносилось какое-либо малоприятное событие из нашего общего прошлого. И я не мог смотреть на его хоть и уже довольно добрую улыбку, всё равно сохранявшую черты той мерзкой и жестокой ухмылочки, когда он замышлял очередную гадость против меня. И я не мог понять, что же Шерон нашла в нём тогда. И что же видит до сих пор, раз продолжает жить с ним.