Я жила в плену - стр. 23

– Ее держали взаперти одиннадцать лет? Она сбежала? – спросил Тома тоном, в котором восторг смешивался с недоумением.

– Именно так, – подтвердила Инес.

– Это сильно! Если похититель на свободе, значит открыто дело? Откуда ты все узнаёшь?

Инес протянула руку к его чашке и сделала глоток кофе. Тот успел остыть, но она не разозлилась, выпятила роскошный бюст и сказала, одарив Тома ослепительной улыбкой:

– У меня свои источники.

Старший сержант Ахмед Буабид и аджюдан Эмма Леруа сели в служебную машину и отправились в бригаду, куда попала Виктория после автомобильной аварии. Здесь она дала первые показания младшему лейтенанту Робье, и в результате Жеральд Дюплесси, согласившийся ее подвезти и подавший на девушку жалобу, был задержан.

Эмма предложила Ахмеду сесть за руль (он счел это приказом), а сама уткнулась в экран смартфона.

– Все еще торчишь в «Тиндере»? – дружески поинтересовался сержант, и его голос перекрыл звук радио.

Она улыбнулась, не отводя взгляда от экрана:

– Не угадал! Я разгадываю кроссворд.

– Не надоело? Занимаешься этим, как только выдаются пять свободных минут. Мы вот действительно отдыхаем, выходим проветриться. А ты остаешься в офисе, сидишь на стуле как приклеенная.

– Ладно, извини, ты прав, – сказала она, убрала телефон в бардачок, как будто он вдруг обжег ей ладонь, повернула голову к напарнику, взмахнула густыми ресницами и жеманно попросила:

– Расскажи мне о себе, Ахмед.

От его веселого хохота вся машина содрогнулась. Они пока не достигли такого взаимопонимания, как с Максимом, однако после прихода Бориса и смены напарников, проведенной Ларше, Эмма постаралась лучше узнать Ахмеда и начала его ценить. Этот добросердечный, сдержанный, даже робкий любитель английского бокса рос с четырьмя сестрами, что частично объясняло, почему ему комфортнее с Эммой, чем с дуэтом Тома де Алмейдой и Патриком Гора. Последние вдвоем составляли больше двухсот кило мускулистой плоти.

Внезапно Ахмед насторожился, как охотничий пес, прислушался, выключил радио и понял, что́ его встревожило. В бардачке тихо вибрировал телефон Эммы.

– Кажется, тебе звонят.

Она поспешила ответить.

– Попрошу без секс-намеков, Максим, ты на громкой связи, Ахмед рядом, – сказала она, кладя гаджет на приборную панель.

Раздавшийся в ответ звук напоминал то ли вздох, то ли смех.

– Вы едете к Робье?

– Так точно.

– Окажите мне услугу.

Эмма нахмурилась. Подобные просьбы от Максима часто подразумевали нарушение процедуры.

– Слушаем тебя, – ответила она.

– Мы беседуем с Викторией, она не идет на контакт, все время касается пальцами шеи. Попросишь ее вспомнить что-нибудь неприятное, сложное – и жест повторяется. Что-то вроде тика. Я подумал, может, она носила цепочку или медальон.

Он сделал паузу, и Ахмед вопросительно вздернул брови.

– Поинтересуйтесь у тамошних жандармов, не находили ли они чего-нибудь такого. Лучше всего было бы обыскать машину, но…

– Не беспокойся, все сделаем, – пообещала Эмма.

– Было бы здорово, спасибо, держите меня в курсе.

Ахмед убедился, что Максим дал отбой, и спросил с некоторой опаской:

– Что еще придумал наш менталист?

– Буабид, перестань! – осадила его Эмма.

– Да ладно, я знаю, он твой протеже, но, между прочим, он уже совершеннолетний. Пусть хотя бы нос сам утирает.