Я жду тебя в Париже - стр. 9
Она сидела, отвернувшись от приближающихся к ней мужчин. Тонкими пальцами оправляя чуть съехавшее плечо платья… Безошибочно чувствуя, что все они сражены, влюблены, покорены ее изяществом и грацией… Сидела и кокетливо смотрела вдаль, а солнечные блики играли на складках ее роскошного розового одеяния…
Примечание автора: портрет Марты де Флориан, принадлежащий кисти Джованни Болдини был продан с аукциона за 2,1 миллиона евро в 2010 году. Спустя семьдесят лет прекрасная Дама наконец обрела столь желанную свободу. Иногда и правда нужно лишь немного подождать, так ведь?
Отрюш (с франц. autruche) – страус
Пуавриер (с франц. poivrière) – перечница
Бержер (с франц. bergère) – пастушка, так же называлось кресло в стиле Людовика Пятнадцатого
Саблие (франц. sablier) – песочные часы
Анна Киселёва. ИСТОЧНИК
В сентябре Париж удивительно хорош. Словно лето забыло, что ему пора уходить, и, по привычке, продолжает заботливо припекать. Но эти сухие прозрачные деньки уже наполнены осенней ностальгией: кроны каштанов лишены зеленого блеска и подернуты ржавчиной, их первые листья уже опали и теперь шуршат коричневым облаком под ногами высыпавших на обед школьников. В руках дети держат бесполезные под полуденным солнцем курточки. Без них по утрам никак – настолько свежо, что зябко даже открывать ставни сразу после сна. Крики и смех соединяются со звуками автомобильных гудков, ветер с Сены мягко подпевает, а уличные террасы наполняются дребезжанием вилок вперемежку с нескончаемой болтовней. Два сезона удивительным образом переплетаются в этом городе, играя по своим, известным только им, правилам.
У Хлоэ тоже было время обеда. Она сидела на ступеньках Пантеона в окружении стаек таких же студентов и с аппетитом доедала сэндвич с тунцом. Из ее хлопковой сумки, лежащей тут же, выглядывали зеленое яблоко и спортивная бутылка. Хлоэ была рада стать частью этого мира. Ее мечта поступить в магистратуру философского факультета Пантеон-Сорбонна исполнилась. Хлоэ обожала Париж. Друзья и родители не понимали этой страсти и каждый раз удивленно округляли глаза, когда она рассказывала о своей любви к широким бульварам, утопающим в платанах, высоким набережным, оживляющим спокойную Сену и серо-жемчужным крышам с маленькими круглыми окошками. Для французов Париж уже давно стал синонимом гигантского шумного муравейника, без конца вытягивающего силы. Этот город меньше всего подходил для так любимого ими l’art de vivre1.
Но желанию Хлоэ никто не противостоял. Ее целеустремленность и в то же время детская мечтательность были давно всем знакомы. Внешне девушка выглядела как типичная француженка: небольшой рост, спортивная фигура, легкая небрежность в прическе, гармонирующая с ее вьющимися каштановыми волосами, едва уловимый макияж, который скорее напоминал «вчерашний». Зато характером Хлоэ сильно отличалась от сверстниц: стеснительная, временами наивная, она любила погрустить и не обладала уверенностью в себе, с трудом пускала чужаков в личное пространство, зато, если ее внутренний барометр говорил «да», будь то человеку или событию, Хлоэ отдавала ему все свое сердце без остатка. Родственники по-доброму смеялись, что всему виной кровь ее русской прабабушки, также покоренной Парижем с первого взгляда. Именно от нее молодой студентке досталась квартира на Монмартре, давно опустевшая, но недоступная для вступления в наследство в силу юридических обстоятельств уже не один год. По счастливой случайности они оказались улажены этой весной, когда Хлоэ получила долгожданное письмо о поступлении.