Я загадала папу - стр. 31
Проходя мимо большого зеркала, ловлю в нем свое отражение. Немного растрепанный, глаза горят. Улыбка шальная, пацанская. Зубами прижимаю краешек нижней губы. Вот так ей нравится. Это же не я. Не совсем я. Не весь.
Этому парню двадцать примерно. У него еще нет фабрики и огромного количества зависящих от него людей. Нет даже мыслей в голове о том, что у него может быть такое большое производство. Есть стремление сделать свою жизнь лучше, дотянуться до брата и доказать родителям, которых уже нет в живых, что он чего-то стоит. Ему еще не разбили сердце ткнув мордой в то, что дети стоят дорого, а он столько еще не заработал. И не тыкали ему в лицо бумажкой из медицинской карты, где сообщается об аборте…
И в зеркале отражаюсь уже другой я. Зубы сжаты, глаза горят совсем другим блеском, плечи расправились, ноги на ширине плеч и руки в карманах стиснуты в кулаки. Это та часть меня, которая вгрызается в свое зубами и не отдает. Я угрохал десять лет жизни, чтобы прийти в эту точку. Мне больше никому ничего не надо доказывать. Только ей, что достоин быть рядом.
Надо было Снежке правду сказать. Эта девочка не простит мне лжи.
Иду на кухню. В темноте наливаю в стакан воды из чайника. Подхожу к окну.
«Если бы сразу раскрылся, она бы меня к себе вообще не подпустила» — напоминаю себе.
Мне хочется сделать для нее еще что-то приятное сегодня. И это «что-то» никак не вяжется с тем образом, что я создал для нее за эти дни. Я заказываю для нее цветы. В лучшем бутике города совсем не дешёвый букет синих роз с напылением, очень похожим на снег. Ей подходит. Девушка вежливо спрашивает, не подписать ли мне открытку. Подписать. Хочу, чтобы знала, что цветы от меня. Во мне снова включается собственник и в голову лезут пошлости, но там же Васька. Вдруг прочитает.
Поэтому просто:
«Спасибо за чудесный вечер».
Ни с кем другим она его сегодня не проводила. Поймет, что от меня.
Бросаю шмотки в стирку. Машинка уютно шуршит в углу ванной. Открываю горячую воду и встаю под душ. Тело сначала сокращается, покрывается мурашками. Задираю голову, подставляя лицо под воду. Она стекает по плечам, торсу. Согреваюсь. Расслабляюсь. Возвращаюсь к разговору у машины.
— Кем ты работаешь?
— Я? — откровенно теряюсь, потому что не продумал ответ на подобный вопрос. — Логистом, — ляпаю первое, что приходит в голову.
В этом даже есть доля логики. Но черт! Бред это все. Заканчивать надо. Завтра еще день такой, что поиграть в хорошего простого парня не выйдет. Мы вряд ли пересечемся. У меня сначала связь с иностранными партнерами. Это затянется до обеда. Потом несколько важных встреч, где дресс - код не подразумевает милых голубых свитеров, джинсов и футболок.
Утяну девчонок вечером в какой-нибудь уютное кафе без пафоса, но с хорошим обслуживанием и вкусной едой. Попробую объяснить Снежке, насколько меня на ней переклинило.
Обматываю бедра полотенцем. Ложусь в кровать натягивая выше одеяло в хрустящем пододеяльнике. Домработница была сегодня, сменила постельное белье. Оно пахнет кондиционером и немножко морозом. По уставшему и голодному телу снова пробегает волна мурашек.
Стараюсь уснуть. Вспоминаю, что телефон оставил на кухне. Похрен. Все равно просыпаюсь по внутренним часам. Мне не дает покоя короткий рассказ Снежинки об отце Василисы. Хочу знать больше, а еще дать ему в морду. Одно желание с другим очень сильно переплетается, но это очень личная тема. Она же не лезет в мое. Пока. А там… Передергиваю плечами. Поворачиваюсь на другой бок и снова пытаюсь спать.