Я за твоей спиной - стр. 7

С этого времени прошло 15 лет. Сейчас на меня смотрит заматеревшая версия Андрея. Крепкие руки, короткая стрижка. Из-под рукава змеится рисунок наколки. И взгляд, как вселенная. Такая же старая и такая же понимающая до последней клеточки.

– Привет. Это и правда я.

Он распахнул дверь сильнее, и когда пригласил в квартиру, шагнула навстречу. Андрей подхватил мою сумку для больницы и поставил её на тумбочку. Сгрёб меня в охапку и закружил, как в детстве. А потом потащил на кухню. Смотрел при этом восхищённо.

– Булочка моя, как же ты выросла. Стала такая красавица. Только тебя что, все эти годы не кормили совсем?

– Кормили. Я на диете сижу, чтобы не растолстеть.

– Какая глупость! У тебя были такие чудесные щёчки.

– Ага-ага. Такие расчудесные, что ты меня называл Булочкой. Потому что толстая. И сейчас вот называешь, хотя я и похудела.

– Дурёха какая! Булочка, потому что мягкая. И это не про щёчки. Это про тебя. Про взгляд твой тёплый, про характер спокойный. С тобой рядом всегда уютно. Как в пекарне, где пахнет сдобой. – Он аккуратно дотронулся указательным пальцем до моего носа и улыбнулся, как в детстве открыто. Только глаза были немного грустные.

Андрей поставил чайник, выложил из коробки с бантом непонятные пирожные, чем-то похожие на трубочки. Тоже с кремом, но крохотные и открытые с обоих концов.

– Канноли сегодня свежайшие. Ты какой чай любишь?

– Я люблю кофе.

– Ты идеальная, Булочка! Сейчас сварю.

Андрей подхватил две чашки и двинулся к внушительному агрегату в углу. Машина помигала огонёчками, побулькала, и потекла кофейной амброзией. Аромат был таким восхитительным, что я моментально начала захлёбываться слюной.

– Ты голодная, Булочка? Может тебя покормить? Правда я ничего не готовил. Но бутерброд с сыром и бужениной сделаю за минуту.

– А давай! Я сегодня не завтракала ещё.

Он порезал багет, сыр, ветчину. Один кусочек получился неровным. Я подхватила его пальцами и проглотила почти не пережёвывая.

– Ну, наконец-то! Узнаю нашу Булочку! Ешь. – Он поставил передо мной тарелку с бутербродами, кофе, конфеты, канноли. – Пока жуёшь, расскажу я. Потом настанет твоя очередь делиться мемуарами.

Я согласно промычала заталкивая бутерброд в рот почти целиком. Вспомнила, что не ела не только сегодня, но ещё и вчера.

Сыр был вкусным. Люблю твёрдые сорта, типа Пармезана. Кофе горячий и ароматный. Странно, но здесь было всё так, как я люблю.

Я сидела на чужой суперсовременной кухне, похожей на космический корабль, а чувствовала себя, как дома. Мне было уютно и тепло. А ещё спокойно. Как будто кто-то мне сейчас выдал гербовую бумагу с печатью, на которой написано, что всё будет хорошо. Мои размышления прервал голос Андрея.

– Тогда поехали. Мне уже брякнуло 30 лет. Закончил профильный институт, устроился в нефтедобывающую компанию. Женат не был, детей нет. Была постоянная женщина 3 года. Она погибла. Вопрос до сих пор болезненный, прошу не расспрашивать. Работаю на буровой в море. Инженер. Как-то больше нечего рассказывать.

– Хобби? – Это я скорее промычала с набитым ртом, чем сказала внятно.

– Иногда играю на синтезаторе в наушниках. Музыка тебе не будет мешать. Ещё книжки читаю, фильмы смотрю. А! Бью себе татуировки.

– Покажи.

– Нет уж. Такой милашке эти ужасы не надо видеть. Но если я с повязкой и говорю, что трогать меня не надо, то это я не образное выражение. Там болит и жжёт пока не затянется.