Я выжил в Холокосте - стр. 35

Тибор потихоньку заглядывался на Америку. Он молчал об этом, потому что знал, что Имре будет против, но чем чаще он думал о своем освобождении и доброте военного медперсонала, тем уверенней он становился в своем решении сделать Америку новым домом. Вдобавок у Рубиных были родственники в Нью-Йорке; один из кузенов Тибора даже служил в американском флоте. Тибор решил, что рано или поздно связи его семьи позволят им попасть в Штаты. Но в данный момент Рубиным некуда было идти.

Затем представитель ООН рассказал Имре про лагерь для беженцев в Нижней Баварии, немецком округе, находившемся под контролем американской армии. Насколько Имре понял, ООН финансировала этот лагерь совместно с несколькими частными еврейскими спонсорами. Целью их было переправить евреев за океан. Чиновник посоветовал Имре покинуть Венгрию как можно скорее; ходили слухи, что русские планировали закрыть границу. Ребята сели на поезд в ту же ночь.

Рубины и Алекс прибыли в лагерь в Поккинге летом 1945-го и совершенно не понимали, чего им здесь ждать. Чиновник из ООН не потрудился сказать Имре, что объект раньше был базой люфтваффе, или что он находится в лесу, в полдня пути от ближайшей железнодорожной станции. Или, например, что его также использовали в качестве лагеря для военнопленных.

Тибор пришел в ступор, когда увидел сотни немецких солдат прямо перед входными воротами. Да, они не представляли опасности, они находились за колючей проволокой, безоружные и растрепанные – но они все еще были нацистами. И они находились на расстоянии брошенного камня от сотен евреев. Пока Тибор рассматривал эти злые поверженные лица, его волновал один вопрос: кто здесь главный? Зачем он держит этих преступников так близко к их жертвам? Он что, не знает об их зверствах? Или это все не важно?

Лагерь только что открыли, но там уже наблюдался избыток людей. Местный служащий проводил Рубиных и Алекса до небольшой секции внутри бараков пилотов. Там едва хватало места для трех мужчин и одной женщины. Кроме армейских коек в комнате ничего не было. Некую уединенность обеспечивали разве что одеяла, свисавшие между кроватями с потолочных балок. Служащий извинился за такую тесноту, затем вывел их на улицу и показал грязные общие душевые и туалеты.

На территории лагеря царило оживление. Военные джипы и грузовики поднимали столбы пыли, разъезжая по изрытым колеями грунтовым дорогам. Спустя минут пять Тибору пришлось остановиться и как следует протереть глаза.

Ирэн захватила с собой чемодан, но у Тибора, Имре и Алекса при себе не было ничего, кроме собственной одежды. Они выстроились в очередь возле склада, где им каждому выдали штаны, рубашки, исподнее и пару ботинок. Рубашки и обувь были военными, остальное сшили из армейских одеял в лагерных мастерских. Тибору понравились ботинки: они были крепкими и блестели. А вот остальные шмотки выглядели словно тюремная роба.

В столовой было столько народа, что Рубиным и Алексу пришлось ждать около часа, чтобы попасть внутрь. Когда они наконец оказались внутри, то обнаружили там армейский рацион: яичный порошок, каши, сардины, овощные консервы и консервированное мясо с надписью «Spam», основной продукт армейского питания, о котором Рубины никогда не слышали. Он явно был некошерным, и Имре даже подходить к нему не собирался, но Тибору было любопытно, что это за жестяные баночки с английским текстом. «Spam» приехал из Америки и только поэтому интересовал его. Он воспользовался маленьким ключом, чтобы открыть банку, затем поднес ее к носу. Запах был такой мерзкий! Как американцы это едят? Он моментально выбросил банку в мусор.