Я всё решу - стр. 4
Когда все было готово, поставила две тарелки на стол.
– Идем! Деда!
Вдвоем они жили уже семь лет, когда в ее четырнадцать погибли родители. Взрыв газа. По счастливой случайности Лады тогда не было дома, но газеты перевернули это по-своему. «Девочка, которая выжила», «Единственная выжившая в страшном взрыве», «Ее берегут ангелы-хранители» – такие заголовки пестрели отовсюду. Тогда она чувствовала себя потерянной и напуганной: к ним чуть ли не каждый день приходили брать интервью. Сейчас Лада чувствовала только горечь.
Десять месяцев девушка просидела на антидепрессантах и чуть не осталась на второй год в школе. Но Дмитрий Сергеевич или деда Дима, в то время еще бодрый семидесятилетний лет мужчина, поговорил с директором и учителями, и оценки ей подтянули. Резко сдал он после страшной автомобильной аварии, где внучку еле спасли. Сам приходил ухаживать за ней, кормил с ложки, обтирал и водил в туалет. Дотерпел до первой реабилитации и начал быстро стареть. Если до семидесяти лет он даже выходил бегать вокруг дома, то сейчас спуститься с третьего этажа на улицу – большое дело.
– Никто не приходил? – спросила Лада словно невзначай и внутренне напряглась.
– Нет, – покачал головой дед.
– Ну и слава богу.
Хотя это совершенно ничего не значило. Нежеланный гость мог прийти и ночью, и ранним утром, и вообще как будто не имел представления о времени.
Три дня прошли спокойно, но это еще больше нервировало, заставляя вздрагивать на все шумы за дверью. Ее они поменяли почти сразу же после смерти родителей, когда их сошедший с ума родственничек вломился к ним в первый раз, чудом не вышибив с петель старую. Тогда еще были деньги, и на деле это оказалось хорошим вложением. Правда, контраст между дверью и остальной квартирой стал весьма разительным.
Летом Лада подрабатывала в частном садике нянечкой, в выходные и вечерами – официанткой в кафе неподалеку. Ночь предпочитала проводить дома. Так было спокойнее и ей, и деду.
Она как раз возвращалась домой, сегодня чуть позже обычного: одного малыша забрали только недавно. Ощущение тревоги начало подкатывать уже под аркой, ведущей во двор. Не понимала причины: тихий район, старый дом, в котором остались бабушки да дедушки, молодежи нет, дети не шумят. Но все равно что-то заставляло сердце биться чаще.
Уже около подъезда Лада услышала причитания соседки и шум. Взлетела на третий этаж, не чувствуя под собой ног из-за паники.
– Ладочка! Снова ваш пришел! Я уже вызвала полицию! – сразу же затораторила соседка, прижимая руки к сердцу и охая.
Дверь нараспашку. Сломал? Дед сам открыл?
В прихожей все перевернуто. Полка для шапок выдрана с гвоздями. Телевизор не шумел, и из комнаты деда слышалось отчетливое рычание пьяного мужчины.
С гулко бьющимся сердцем и на ватных ногах Лада прошла дальше. Так далеко дядя Игорь еще не заходил.
– Ну что, папаша, а! – орал мужчина, размахивая бутылкой перед лицом деда. – Хорошо живешь с девочкой, да?! – Его голос повизгивал в самых неожиданных моментах. – Хор-рошо? Я тебя спрашиваю!
Дед молчал и смотрел на мужчину снизу вверх. Болело ли сейчас отцовское сердце, видя, во что превратился любимый сын? Или же смирилось, ожесточилось при взгляде на все бесчинства, что творились им?
– Дядь Игорь, уходи, а? Скоро менты приедут.