Я возьму тебя в долг - стр. 26
Только вот… поздно.
Да и вообще, какова в огромном мире вероятность сбежать из загребущих лап хищника? Правильно. Она ничтожна мала.
А для того, кто сам добровольно пал в его лапы, тем более.
Я словно загнанная в угол трусливая лань. Меня трясет, и взгляд ошалело мечется по сторонам в поисках неизвестного успокоительного. Только разница между мной и ланью все же есть: лань приговорена к смерти, а я сдаюсь добровольно, хоть меня до сих пор всю и колошматит из стороны в сторону.
Комнату освещает лишь лунный свет, попадающий сквозь настежь открытое окно. Его вполне достаточно, чтобы увидеть в углу черный чехол с гитарой, рядом сумку с ноутбуком. Он часто им пользуется, когда играет. Егор как-то сказал, что у Карима есть крутая программа, которая помогает делать музыку чище. Как по мне, группа всегда идеально играет. Просто шикарно!
— Софа, — длинные пальцы скользят по шее, касаются плеч, попутно сбрасывая на пол джинсовку. — Ты мне нравишься, Соф.
Киваю, сжимая кулаки. Я не могу произнести ни слова из того, что рвется наружу. Горло сдавливает болезненным спазмом, получается только вдыхать древесный парфюм с нотками цитруса и с болью выдыхать.
— Я не хочу делать тебе больно. И не хочу торопиться… только не с тобой.
Черт, ты делаешь мне больно своими словами, — хочется закричать, но язык по-прежнему парализован, а тело плавится в его руках, словно воск.
Откидываю голову назад, касаясь затылком плеча, подставляю шею для поцелуев. Его губы скользят от виска к плечу, обдавая горячим дыханием кожу. Я чувствую, как дыхание учащается, сердце норовит выскочить из грудной клетки и заорать: «Он мой! Только мой!» Мне слишком хорошо, чтобы думать о последствиях, которые свалятся на нас завтра. Мысленно посылаю всех к черту, разворачиваюсь в его объятиях и выдыхаю, впиваясь в любимые губы страстным поцелуем.
— Я хочу тебя.
Карим замирает буквально на долю секунды, быстро приходит в себя и с азартом, присущим только ему, перехватывает инициативу. Закидывает мои руки себе за шею, наматывает волосы на кулак и оттягивает голову назад, заставляя ахнуть. То ли от горячих губ, что страстно прокладывают дорожку к изнывающей и требующей ласки груди, то ли от легкой боли в затылке и мурашек, резко разбежавшихся по телу.
Я чувствую непредотвратимый переворот в душе. Ощущение, что меня сильно встряхнули, поставили на ноги, но не позволили до конца прийти в себя. Бабочки, о которых пишут в любовных романах, устроили взбучку и просятся наружу, щекоча крылышками низ живота. Разум начинает отключаться, а тело… тело отдаваться чувствам и только им.
Единственное, на что меня еще хватает, так это на то, чтобы пообещать самой себе, что после того, как он исчезнет из моей жизни, я смогу собрать из осколков свое разбитое сердце. В том, что оно будет разбито, я не сомневаюсь.
Слишком сильно я в него влюблена.
У нас одиннадцать дней. Я возьму их все, если он позволит.
Возьму и не скажу, как сильно я его люблю. Только не перед турне, где он с легкостью найдет мне замену. Глупо рассчитывать на верность популярного и красивого парня на протяжении года. Я не настолько наивная и хорошо понимаю, что у них впереди мировая слава и куча фанаток, готовых забросать их не только лифчиками, но и трусами с номерами телефонов. Куча красивых фанаток, бешеная популярность и много-много денег — это все сводит с ума, пусть и постепенно.