Я вернулась, Господи! (сборник) - стр. 21
– Я поехала в библиотеку, – бросила Лида, натягивая пальто, – мне книга одна нужна.
Ирочка кивнула, вздохнув с облегчением. Она надеялась провести обед в одиночестве, еще раз все обдумать и помечтать. В кафе не пошла, плеснула себе чаю, отыскала в сумочке карамельку. С удовольствием сделала глоток, откинулась на спинку стула. Ее вдруг сразу разморило, неудержимо потянуло в сон. Сказывалась бессонная ночь. Покрутив головой, как на занятиях в школьном гимнастическом кружке, Ирочка немного походила по комнате, даже вышла на несколько минут на улицу, но сонливость не проходила. Она взглянула на часы, до конца перерыва оставалось еще полчаса.
«Подремлю», – решила она, положила голову на стол и сразу провалилась в глубокий сон, не чувствуя ни жесткой крышки стола, ни неудобного стула.
Она спала так крепко, что не слышала, как вошел Павел Григорьевич. Митрофанов остановился около Ирины, положил ей руку на плечо, потом, склонившись, нежно поцеловал в макушку. Распахнув глаза, она медленно приподняла голову, удивленно оглядываясь и еще не понимая, где находится. Увидев Павла, Ирина ласково улыбнулась и, потерев ладонями лицо, чтобы прогнать сон, сказала:
– Извини, заснула.
– Ничего, – ласково проводя по ее щеке рукой, проговорил Павел, – я же сказал тебе, чтобы ты до обеда отоспалась.
– Нет-нет, нельзя. Что подумают люди? – смешно округлила глаза Ирочка.
– Они уже думают, – усмехнулся Павел, – но тебе не стоит об этом беспокоиться, работай спокойно.
Митрофанов прошел в свой кабинет, а Ирина быстро привела себя в порядок, допила остывший чай, принялась за работу.
Глава 7
Как начался ее роман, приносивший и радость, и огорчения одновременно.
Павел мог подолгу не звонить и не приходить к ней, при встрече бывал холоден, разговаривал отстраненно и официально. Когда Ирочка сникала, взгляд ее потухал, она механически выполняла работу, невпопад отвечала на вопросы Валентины Игоревны и Лиды, а вечером тихо плакала, устроившись в уголке дивана. В свой тайник старалась не лазить, хотя и тянуло выпить в такие минуты ужасно. Однако Ирина изо всех сил старалась «держать лицо», зная, что может сорваться и тогда все вконец испортить. Павел не должен ничего знать о ее болезненном пристрастии к алкоголю.
Проходило несколько дней, и все неожиданно менялось. Павел вновь становился прежним. Он мог во время рабочего дня повести Ирочку на обед в ресторан, не переставая говорил ей комплименты, на глазах у всех шел провожать домой. Часто приглашал в свой кабинет, где, сразу схватив в охапку, целовал, нежно поглаживая грудь. И Ирочка, забывая свои прежние обиды, опять готова была обнять весь мир. От плохого настроения не оставалось и следа, она не могла удержаться от смеха, и прохожие часто оборачивались, засматриваясь на счастливо улыбающуюся красивую женщину.
Мама позвонила ей однажды и без обиняков начала:
– Ирочка, пойми, ты губишь себя. Ваши отношения не имеют будущего. И поверь моему жизненному опыту, все это плохо закончится. Плохо для тебя.
– Мама, откуда ты узнала? – За этим вопросом Ирочка пыталась скрыть свое смущение и растерянность.
– Ирина, девочка моя, я прошу тебя прекратить все это, пока не поздно.
– Мама, я люблю его, – еле слышно прошептала Ирина в трубку.
– Ирочка, – мама говорила с ней тихим, мягким голосом, будто с маленьким ребенком, – ты знаешь Павла Григорьевича не так давно. А в своих чувствах порой нельзя разобраться и за много лет. Пойми, у тебя это просто влюбленность, ты слишком долго была одна. Всему виной твое одиночество и, извини, то, что с тобой случилось в юности. Дорогая моя, ты должна понять, что тебе не нужна связь с женатым мужчиной. И чем скорее ты забудешь его, тем легче тебе будет. Не давай этой своей придуманной любви перерасти в настоящую. Он никогда не бросит семью. Послушай меня, дочка, тебе ни к чему лишние переживания.