Я ухожу, любимый - стр. 29
Конечно, беременность еще не заметна, зато меня уже пронзает сладостная дрожь предвкушения и трепетного томления.
Я пытаюсь придумать что-то с работой, нужно будет предложить начальству адекватный вариант изменения графика после рождения малютки. Естественно, мне необходимо будет выйти на работу после восстановления.
Если честно меня страшит финансовый вопрос. Я знаю, что должна прийти с этим к Акраму, но…
Внутри все противится такому шагу. Будто внутренний голос настойчиво шепчет: не говори, молчи, молчи... Предостерегает от чего-то. Мне наплевать на мнение остальных. На осуждение, неприятие, сарказм. Но открыться Акраму я даже не представляю как.
Ушла от него сама, твердо и решительно, а теперь прибежать и, поджав хвост, просить поддержку, все также настаивая на разрыве. И внутри меня при каждой встрече что-то будет умирать заново.
— Ну что, ты сегодня бодрячком! — веселится Оля.
Она недавно вернулась от мамы. Мама Оли не замужем, когда единственная дочь объявила о скором отъезде, Валентина Михайловна лишь всплеснула руками и стала неторопливо готовиться к переезду.
— Конечно! — с задором отзываюсь я.
Оля знает, что я сегодня была у врача.
Нареканий нет, все в порядке. Самочувствие прекрасное, правда я быстро устаю и меня часто клонит в сон, но я рада, что еще до отъезда смогла договориться с начальством, и они позволили мне поработать на удаленке какое-то время. Вместе с отпуском длиною в месяц подобное совмещение это мечта!
— Срок-то какой? — улыбается подруга.
— Девять.
— Оу, так ты уже, можно сказать, опытная, больше двух месяцев!
— Сама удивляюсь, как так не заметила.
— Значит, ты счастливая, симптомы тебя не коснулись. А я знаешь как страдала!
Запахи остро чувствую уже давно, это да, но никакого дискомфорта я не ощущала. Лишь только спать хотелось больше. Тошноты не было, слегка мутило по утрам и то, редко, но у меня такое бывало и раньше, особенно если чистить зубы на голодный желудок.
— Я договорилась с врачом, скрининг сделаю здесь. Со всем остальным буду уже разбираться дома.
— Зорь, а ты уточнила, что недавно тебе было совсем плохо? Говорила врачу?
— Сказала. Она ответила, что подобное состояние имеет место быть и, если такое случилось раз или два, то ничего ужасного в этом нет. Так организм реагирует, перестраивается.
— В девять недель? Ну… Тогда ладно. Акрам больше не приезжал? — осторожно интересуется подруга.
— Нет, — мгновенно тускнеет мой голос. — Он звонил. Мы еще раз обсудили, что между нами все кончено. Я повторила, что нам больше не стоит видеться, и попросила со мной не контактировать.
— А ты ему все-все рассказала?
— Конечно нет! — брыкаюсь я.
— Ты уверена, что поступаешь правильно? Зорь, он же отец и имеет право знать. А решение остаться рядом или забить на всех принимать только ему.
— Ты издеваешься?! — тут же реагирую я. — Он давно уже принял решение, на кого по-настоящему забить!
— А-аа, то есть он поэтому примчался? Потому что ему наплевать? Я правильно понимаю? — не отстает Леля.
— Оля! Это называется подстрекательство!
— Это называется «Я просто задала вопрос».
— Чего ты от меня ждешь? Мне нужно время. Я расскажу. Позже. Сейчас пусть катится к своим бабам.
Как назло начинает трезвонить телефон. У Акрама сегодня самолет. Я специально с утра уехала, чтобы не пересекаться: он пытался меня дождаться. У меня сердце болит и протестует решению разума, когда я вижу Акрама. Поэтому мне как воздух необходимо держаться от него подальше.