«Я убит подо Ржевом». Трагедия Мончаловского «котла» - стр. 32

Бригадный комиссар Н. Н. Савков – член Военного совета 29-й армии 1942 г.

Генерал-майор В. М. Шарапов – начальник штаба 29-й армии. Снимок послевоенный.

Напомним, что связь со штабом фронта у «опергруппы штарма 29» была постоянной и осуществлялась через штаб 29-й армии, которым командовал начальник штаба генерал-майор В. М. Шарапов. Штаб армии находился в северной группе армии, вне зоны окружения, и дислоцировался в деревне Мячино, в 22 км северо-западнее Ржева. Штаб фронта постоянно требовал от Шарапова сведений о положении окруженной группы 29-й армии, направлял через него приказы для генерала Швецова. В. М. Шарапов отправлял эти запросы и приказы в опергруппу штарма, находившуюся в окружении, а сообщения, боевые донесения, оперативные сводки оттуда направлял в штаб фронта. Именно В. М. Шарапову первым приходилось выслушивать недовольство командования фронта действиями окруженных войск, непосредственно генерала Швецова, когда использовались резкие высказывания о нем, например «водит за нос». С другой стороны, он же выслушивал критику Швецова на действия фронта по оказанию помощи окруженным: «Не врите нам и не путайте в обстановке…» Судя по документам, В. М. Шарапов серьезно и ответственно относился к своим обязанностям и делал все, чтобы помочь войскам армии, сражавшимся в окружении.

Связь осуществлялась по радио, телефону, телеграфу, в том числе шифром. В документах южной группы сохранились ежедневные донесения о боевой обстановке на правом фланге 29-й армии, с 12 января – оперативные сводки. Первоначально в переговорах по прямому проводу использовалось кодирование, в частности, номеров дивизий как цифрами, так и словарными обозначениями, например, «варяга», «весна». Потом в записях шифры исчезли. Основная часть донесений, шифровок, сообщений из окруженной группы подписаны командующим 29-й армией генерал-майором Швецовым и членом Военного совета бригадным комиссаром Савковым, но также встречаются подписи зам. командарма 29 генерал-майора Матвеева, начальника оперативного отдела армии полковника Вишневского, военкома штарма 29 окруженной группы ст. политрука Руднева, военкома оперативного отдела батальонного комиссара Поршакова.

Генерал-майор Матвеев (первый справа) в одной из частей Калининского фронта. Конец 1941 – начало 1942 гг.

Забегая вперед, следует отметить, что открытые для рядового исследователя документы 29-й армии этого периода позволяют говорить о постоянном управлении окруженными войсками со стороны командования армии, о достаточной организованности войск. Наличие паники, неорганизованности зафиксировано в документах армии нечасто, в основном в связи с прорывами противника. Об элементах паники упоминал В. М. Шарапов в разговоре с И. С. Коневым 21 января: «Наши дивизии [174-я и 246-я. – С.Г.], в том числе и 375, не сдержали, начали отходить, в отдельных местах тыловики внесли элементы паники». 24 января сообщалось о том, что в результате прорыва противника и возникновения паники брошено [вероятно, какой-то дивизией, обозначена шифром. – С.Г.] снарядов – 1 140, винтовок – 125, автомашин – 10, медико-санитарным батальоном были брошены раненые.

Уже вечером 23 января командованию 29-й армии было ясно, что ликвидировать прорыв противника в тылу армии и одновременно наступать на Ржев нереально. В упоминаемом выше документе «Обстановка на правом фланге 29 А к 22.00 23.1» В. И. Швецов, обращаясь к И. С. Коневу, писал: «В данный момент численное состояние дивизий с незначительным запасом снарядов, активные действия противника на левом фланге