Я твоя последняя игрушка - стр. 44

— Давай я отвезу тебя в полицию, - говорит парень, я смотрю на него диким взглядом, не понимая, откуда он знает, что этой ночью я убила человека. Но парень имеет ввиду другое. Продолжает. - Этого не нужно стыдиться. Ты не виновата. Пусть побои снимут, экспертиза… Ублюдков нужно сажать. 

Я смотрю на свои сбитые колени. Сглатываю подкатившую комом горечь к горлу. Парень просто не знает, что настоящих ублюдков посадить невозможно. Только убить. 

— Не нужно, - мягко возразила я сухим, надтреснутым голосом. - Всё не так, как кажется. 

Занялось утро. Мы едем медленно, да ещё и на въезде в город пробка. Тащимся в час по чайной ложке, но мне некуда спешить. Я сделала все, что от меня требовалось. 

— Где тебя оставить? 

Ехать мне тоже некуда. Говорю оставить меня поближе к центру, в тихих переулках, которые скрываются за красивыми фасадами исторических зданий. Здесь, среди бараков, которые никак не могли снести, потому что история, и не реставрировали тоже, мой вид, возможно, не привлечёт внимания в шесть утра. А ещё недалеко дом папы, меня подсознательно к нему ведёт. 

— Постой, - кричит парень в мою спину. Я терпеливо жду, пока он догоняет меня, я уже успела отойти. 

— Что? 

— Тебе точно ничего не нужно? — я киваю. Тогда он вынимает из кошелька деньги. Сминает их неловким движением. Несколько купюр по сто, одна пятисотенная. Протягивает мне. - Меня Сергей зовут. 

И уходит. Я стою, смотрю на деньги, которые приняла больше от растерянности. Снова хочется плакать. 

— Спасибо, Сергей, - говорю я. 

Думала, не услышит. Но он услышал, помахал мне рукой обернувшись. Я бреду прочь. Дом отца дальше по этому тенистому переулку. Здесь много деревьев, это мне тоже на руку. А прохожих крайне мало, только из одного из дворов доносится пьяная песня, в такт которой завывает бродячий пёс. 

Ключи я заранее спрятала под одним из кирпичей, который вынимался снизу из стены окружающего дом забора. Вхожу. В доме тихо. В воздухе кружатся пылинки. Мне кажется, я так давно здесь не была. Прислушиваюсь к звенящей тишине. Иду осторожно, боясь её спугнуть. 

Здесь все осталось, как прежде, только следы убийств убрали. Включаю воду на кухне - течёт. Жду, когда пойдёт холодная, жадно пью. Значит, в ванной вода тоже есть, но сил на то, чтобы принять душ нет. Желания тоже. 

Я иду проторенным путем. Я прячусь в шкаф. В большую гардеробную отца. Его рубашки не пахнут им, они даже кондиционером для белья не пахнут - слишком много времени прошло. Срываю их с вешалок, бросаю на пол, сворачиваясь, словно в кокон. И реву, даже не реву, скорее вою, кричу срывая голос. 

Я сама не заметила, как уснула. От того и не сразу поняла, что то, что я вижу, не сон. В густой, почти чернильной темноте большой гардеробной я увидела Багрова. На него падала полоска света из приоткрытой двери. Глаза его были закрыты. Руками стискивает свой раненый живот, я вижу кровь, что сочится между его пальцев. А потом понимаю, что не рану он баюкает. Дитя. И не Анютку, как уже бывало в моих кошмарах.

Я приподнимаюсь на локтях, чтобы разглядеть получше. Вижу крошечную измазанную кровью пяточку, горошинки кругленьких пальчиков…

— Убила меня? - спрашивает Багров совершенно спокойно, разве только с легкой грустью. 

Глаза открывает, я вздрагиваю.