Я — твоя цена - стр. 19
Удовлетворенно улыбнувшись уголками губ, я наконец-то опустилась в воду и не сдержала стона удовольствия. После долгого тяжелого дня горячая вода была как нельзя кстати.
Расслабленно откинувшись на бортик, я прикрыла глаза. В пещерах было тихо, все окутано приятным полумраком. Где-то едва слышно журчала вода. На уровне вибраций ощущалась работа очищающего артефакта в этой купели, легкие волны чуть колыхали мое тело, действуя убаюкивающе. В воздухе витал аромат эльфийских масел… И эмоций Эйдена.
Если прислушаться, можно было даже услышать, как он сердито пыхтит, пытаясь незаметно и осторожно подобрать положение, при котором острые камешки будут причинять чуть меньше дискомфорта. Но тем самым делая себе лишь хуже. С каждой минутой сохранять эту позу ему будет все труднее, все мучительнее.
Вряд ли для такого, как Эйден, это сопряжено именно с болью. Скорее необычно и унизительно. Тот, кого собирались при всем честном народе выпороть кнутом, а после повесить как повстанца, наверняка успел хлебнуть в жизни всякого. В тюрьме с ним вряд ли обращались как с кисейной барышней. О чем свидетельствовали несколько пожелтевших гематом на ребрах и характерные почти фиолетовые следы от кандалов на лодыжках и запястьях. Да и спину все еще украшали полосы того самого кнута.
Но что ощущения для парня сейчас новые — это факт.
Слышала, на человеческих землях крестьянских детей в случае непослушания ставят в угол на колени на какую-то крупу. Судя по реакции Эйдена, он подобного опыта не имел. Повстанец благородных кровей? Всех зачинщиков-аристократов казнили сразу. Не повстанец, подставили? Слабовато верится. Кто же ты и как умудрился ввязаться в эту вашу грязь?
Под такие ленивые рассуждения неспешно текли минуты. Очередной вздох Эйдена прозвучал совсем уж громко, вынудив меня открыть глаза и устремить на него взгляд.
— О, вы не спите, госпожа? А я уж было разволновался. Все же опасно спать в воде, — с выражением святой невинности выдал он, стараясь слишком явно не кривиться от очередной попытки сменить положение. — Я тут подумал, вы же, наверное, устали, да? Как ваш личный раб я мог бы поухаживать за вами, помочь выкупаться, сделать расслабляющий массаж, а после сопроводить в ваши покои.
Я слегка улыбнулась, впитывая вихрь его эмоций. Тут и досада, и бесшабашный азарт, и крупицы надежды, и предвкушение. От страха остались совсем крохи, да и то я бы больше списала на вполне закономерную опаску. Резерв медленно, но верно наполнялся.
— Совсем устал стоять? — участливо поинтересовалась я. — Ну-ну, прошло не больше пятнадцати минут, это даже несерьезно. Ты можешь стоять гораздо дольше и, уверена, когда всех повстанцев накрыли, не один день провел в гораздо худших условиях, на фоне которых этот пол с камешками совсем ничего не значащая ерунда. Что тогда? Прощупывание границ?
На фоне иных эмоций ярко вспыхнула злость Эйдена, перекрыв все остальное. Вихрем пронеслись застарелые боль, отчаяние, ненависть, жажда мести? Ого, солнце, сколько в тебе всего таится. Несладко тебе пришлось там, погляжу. Сохранил себя за счет бесшабашности и харизмы, приправленной сумасшедшинкой?
— Простите, госпожа, это совсем не то… — глухо начал Эйден, но мне не хотелось сейчас прерывать свое купание для серьезного наказания повстанца. А если он сейчас с таким настроем продолжит говорить, чувствую, скажет то, что нельзя спускать с рук игрушкам. Даже таким вкусным.