Я. Тебя. Заставлю - стр. 9
Не знаю, о чем Леонидас говорил с Кириллом в течение пары минут, но они периодически бросали на меня серьезные взгляды. А когда я направилась в их сторону, Кирилл вручил собеседнику свою зажигалку и под предлогом, что очень спешит, покинул нашу милую компанию.
- О чем вы говорили? - спросила я у Лени.
- Да так, - задумчиво ответил тот, поглаживая подбородок и провожая глазами Богданова. - Не важно.
Во время ожидания не получается расслабиться и поторчать, например, в социальных сетях. Моя спина идеально прямая, колени стиснуты, а пальцы напряжены. Ежесекундная боевая готовность. Я думаю о том, как сильно Богданов изменился за эти годы. Не то чтобы я его хорошо знала раньше — мы виделись-то только в здании суда, но он никогда не казался мне равнодушным. Но и сильным тоже не казался. Заурядным зубрилой — да, но никак не влиятельным человеком, знающим себе цену. У него даже походка изменилась. И сшитый на заказ костюм сидит на фигуре идеально. Может ли назначение полностью поменять человека?
Не хочу показаться поверхностной и зацикленной на внешности, но если бы в то время он выглядел так же, как сейчас, я бы не стала ему настолько откровенно строить глазки. Я бы расценивала его серьезно. И я бы никогда не поступила с ним так, как поступила.
- Прошу встать! - объявляет секретарь, и мы с юристом оппонента поднимаемся, встречая соизволившего все же появиться Богданова. Тот проходит мимо быстрым шагом и занимает свое кресло. Я пялюсь на кусочек его галстука и белоснежный ворот рубашки, выглядывающие из-под черной ткани. Мне та-ак непривычно видеть его в черной мантии! Он молод, но зеленым не смотрится. Напротив, я бы дала ему лет тридцать шесть.
Председательствующий объявляет:
- Здравствуйте, присаживайтесь, пожалуйста.
И я плюхаюсь на свой стул, потому что мои колени снова начинают дрожать. Мне нужна эта работа. Я просто обязана переломить ситуацию в свою пользу!
Заседание проходит по стандартному сценарию, сначала выступает юрист истца, потом я.
- Сторона ответчика, - обращается ко мне Богданов. Смотрит прямо, немного хмурится. От его строгого низкого голоса у меня во рту пересыхает. Триггерит, триггерит! Я снова вижу перед глазами того тощего помощника, которого однажды грубо высмеяла при всех, моргаю, прогоняя видение. - Поясните по существу заявленного ходатайства, - говорит он мне. Пауза затягивается, он повторяет прерывисто: - Чуть быстрее. Если можно. Пожалуйста.
Он явно очень торопится. Еще бы! Нужно нагнать почти половину рабочего дня! Поднимаюсь и начинаю объяснять. Все четко и по сути, я готовилась, но он прерывает на полуслове:
- Процессуальный документ я уже читал, можете ли вы добавить что-то новое? - и выжидательно смотрит на меня. Он помнит, я знаю. Он все прекрасно помнит и ненавидит меня за те слова. Клянусь, его глаза в этот момент темнеют. Там будто черти затаились, притихли в яркой зелени и тоже смотрят, выжидают. Сглатываю.
- У меня нет сомнений в том, что суд ознакомился с ходатайством, однако предполагаю, что сегодняшнее дело далеко не единственное, которое рассматривает суд. В связи с этим я решила освежить существенные аспекты, - произношу речь официально, но при этом смотрю ему в глаза. Пристально смотрю. Хочется прижать руку к груди, так сильно колотится сердце. Я хочу пробудить того хорошего парня, который звал меня на свидание. Хочу, чтобы он простил меня.