Я тебя тоже люблю. Ромкины подарки - стр. 15
– Иди-ка ты, Саша, в кроватку ложись, я пойду маму твою поищу, ладно? Сегодня какую сказку на ночь хочешь?
– Колобка.
– Договорились, будет тебе Колобок.
В дверях сталкиваюсь с Ириной-Дашей.
– Ой, – испуганно отпрыгивает назад. – А вы что тут…, – кидает взгляд мне за спину, успокаивается, увидев сына. Тут же переводит взгляд на меня, хмурится: – Что вы тут делаете?
Вглядываюсь в лицо соседки. Оно у нее сегодня другое. Светлее, моложе. Очков нет, и челка почему-то выше. Зато могу разглядеть ее получше. Глаза у нее карие, глубокие, ресницы пушистые. И лет от силы двадцать пять – двадцать шесть. И по-хорошему идти мне надо отсюда, не ввязываться неизвестно во что.
Но…
Что-то меня во всей этой мутной ситуации цепляет.
– Саша кашлял, вот зашел спросить, не нужно ли чего.
– Ничего не нужно. До свидания! – порывисто.
Это она меня сейчас так мягко послала подальше? Мне хочется разобраться.
Ирина-Даша пытается обойти меня по дуге, чтобы пройти дальше.
– У Саши температура! – преграждаю ей путь.
– Я знаю! Вот, – оправдываясь, вытаскивает из кармана бутылек детского жаропонижающего и блистер сосательных таблеток от кашля, – сейчас дам. Простите, что помешали вам…
– Ничего страшного. Минуту, – протягиваю руку к ее волосам, дергается в сторону. – Девушка, у вас тут ус отклеился.
– Что? – карие глаза распахиваются до размеров блюдца.
– Я говорю, у вас тут черная прядка из-под парика вылезла.
Даша резко отворачивается, поправляя волосы. Испугалась.
– Уйдите! Пожалуйста, уйдите! – просит, чуть ли не плача.
Как уйти? Я за дверь, а она опять в бега? С больным ребенком?
– Даша… – беру ее за плечи. Вздрагивает, вытягиваясь в струну. – Я никому не скажу. Не бойся меня. Я друг.
Глава 9. Даша. Помощник
Господи боже! Вот я влипла! И что теперь делать – не знаю! Меня даже участковый так не испугал, как этот… сосед. Настырный такой, ходит и ходит сюда…
– Пожалуйста, уйдите, – прошу второй раз.
В ушах пульс грохочет. Мысли скачут как оголтелые: что делать, куда бежать? Саша болеет…
Веду плечами, скидывая с них чужие руки. Роман отступает назад.
– Я не уйду. Иди лечи сына, я пока печь растоплю.
Раскомандовался тут.
Но печь – самое непонятное мне строение в частном доме. Вроде бы все делаю, как показывала баба Стюра, а не горят в ней дрова, хоть плачь.
Роман уходить не собирается, но и вредить, кажется, тоже. Он вообще… располагает. Энергетика у него хорошая. Хочется доверять.
Подавив вздох, наливаю из еще теплого чайника воду в стакан, ухожу в комнату к сыну.
Саша лежит на кровати, двумя руками «пистолет» сжимает. Выбрал себе в сарайке деревяшку, не расстается теперь ни днем, ни ночью. Меня охраняет.
Трогаю губами лобик – горячий. Добегался мой белокурый ангелочек босиком по холодному полу. Сама виновата – не доглядела. Спасибо соседке баб Стюры, поделилась жаропонижающим. У нее тоже детки – мальчик скоро в первый класс пойдет, вторая малышка еще, только-только на ножки встала.
– Солнышко мое, выпей сиропчик, легче станет. Он сладенький.
– А барабашка ушел? – даже голосок вялый.
Сердце разрывается на части, когда малыш болеет. Уж лучше бы я.
– Не барабашка, а дядя Рома. Не ушел, он нам печку сейчас растопит, тепло будет.
– Пусть он с нами тут живет?
Ох…
– Спи, маленький мой…
Саша прикрывает глазки. Глажу его поверх одеяла, засыпает быстро. Температура падает. Может быть, попробовать уехать отсюда? Вот прямо сейчас соседа выпроводить и вещи собрать. Их немного.