Я тебя никогда не забуду - стр. 19
Чтобы окончательно собраться с мыслями и настроиться на совсем иные обстоятельства, я открыл свои записи. Оперативное сопровождение преступления-2 поручил мне вчера опять-таки полковник, но само оно хронологически произошло раньше, третьего дня.
…Дом в дачном поселке Травяное, в двенадцати километрах от Окружной, заполыхал в три часа ночи. Через двадцать минут прибыли пожарные расчеты, но двухэтажное частное строение горело уже интенсивно, и борцы с огнем сосредоточились в основном не на тушении (тем более что людей, по уверению соседей, в доме не было), а на том, чтобы огонь не перекинулся на соседние постройки. В итоге дом был уничтожен полностью.
Пожарно-техническая инспекция определила: у пожара нашлось как минимум два очага возгорания – стало быть, имел место поджог. Возбудили уголовное дело, и полковник расписал его мне.
Вчера днем я уже побывал в Травяном на месте происшествия и без труда, сидя в своем кабинете в управлении, припомнил увиденную картинку.
…Запах гари чувствовался едва ли не за пятьсот метров. Черные разбросанные бревна… Снег, усеянный головешками… Обугленная русская печь… Вот и все, что осталось от дома. Картина – словно из фильма Сергея Бондарчука «Они сражались за Родину». Только, в отличие от военных лет, весь заснеженный участок усыпан кусками взорвавшегося и разлетевшегося шифера…
Одна из сосен, возвышающаяся над домом, слегка пригорела с одной стороны. Другие деревья не пострадали. Ворота, ведущие на участок, выбиты, створки висят на одной петле – видать, пожарные с боем прорывались к очагу возгорания. Снег вокруг дома истоптан, изъезжен колесами.
А участок громадный, соток пятьдесят. Есть и плодовые деревья, и теплица, и беседка, и банька, и немалое пространство, где, по всей видимости, летом расцветают грядки. Зажиточное хозяйство…
По зимнему времени большинство домов в поселке пустовало – они одиноко утопали в снегах, окна забиты досками. Я нашел лишь нескольких очевидцев из числа тех, что сейчас, в декабре, проживали в поселке (их местный участковый называл «зимниками».)
Однако и «зимники» ничего не видали, не слыхали. Проснулись, когда строение уже заполыхало. Сосед, имевший телефон, позвонил в «01».
И все ж таки я отыскал одну бабульку лет семидесяти – ее дом располагался через улицу, наискосок от пострадавшего строения, метрах в пятидесяти. Бабулька – точнее ее надо бы назвать старой дамой – произвела на меня впечатление слегка малахольной. И тем не менее она рассказала, да с жаром необычайным, как в ту ночь проснулась от шума. Поглядела на будильник: два часа. Звуки доносились со стороны участка соседки. Она подошла к окну, выходящему на улицу, и увидела, как к соседке перелезают через забор две темные фигуры.
Я сначала не очень-то поверил даме, уж не выдумывает ли задним числом? Все ж ее дом располагался довольно далеко от сгоревшего, вдобавок меж ними росли тополя, пара сосен, елки. Я помог мамаше подняться, попросил указать: откуда, в точности, она видела супостатов? «Пожалуйста», – женщина величественно смотрела на меня, будто на Фому неверующего. Мы бодро взобрались по крутой лестнице на второй этаж. Дама вытянула перст, превратившись в державный памятник: вот тут, тут они через забор-то и перемахнули! И правда, не приврала леди: отсюда видимость была прекрасной: и дом сгоревший, и половина соседского участка, и часть ограждавшего его забора как на ладони. Поджигатели, указала старуха, лезли там, где ворота. Очень грамотно с их стороны – все равно следы потом заездили пожарные машины, затоптали соседи.