Я тебя никогда - стр. 21

— Конечно, не переживайте, я всё понимаю, — отозвалась я, поднимаясь по последним ступенькам.

Вот в этом я с Тамарой была согласна на все сто процентов — дурдом начнётся, и ещё какой!

Очень слабо себе представляю, как буду тихо и мирно учиться с её сыночком в одном классе. Явно же я ему очень не понравилась…

Впрочем, он мне тоже — тупой громила!

Терпеть таких не могу.

Банки себе понакачают, а мозги кто за них тренировать должен — неизвестно.

Особенно не представляю себе учёбу бок о бок со сводным братиком после его угроз превратить мою жизнь в ад…

За поворотом по дороге в комнату я врезалась в чьё-то крепкое тело…

Подняла голову вверх и всмотрелась в лицо неожиданной преграды.

Очень недовольное и злое, надо сказать…

Блин.

Это Матвей…

Ну, сейчас я получу по полной программе…

16. 15.

МАТВЕЙ.

Не успел дойти до угла, как в меня влепилась убогая…

Вот ведь поселилась в нашем доме ходячая проблема.

— Блин, куда прёшь, слепая, что ли?! — возмутился я, отталкивая её от себя подальше.

— Прости, я… Не видела тебя, — начала оправдываться она.

А я вдруг застыл и понял, что разглядываю её школьную форму…

Надо же, ей идёт… В ней она не такой уж и ребёнок.

Да и блузка как-то её очень не по-детски обтянула…

Маловата, что ли? Как-то уж очень тесно сидит для школьной формы.

А ничего так и обтянуло. Есть что.

Рядом с такой будешь думать точно не о геометрии.

Тут же удивился собственным мыслям.

Я разглядываю убогую?

Это же Ангелина — дочь женщины, что разрушила мою семью.

Надо бы измерить температуру. Где там у нас в доме термометр?

Никогда не мерил, но сегодня, кажется пора начать, раз я смотрю на её…

Слишком тесную блузку.

Но что поделать, если у неё и правда фигурка ничего?

В пижаме этого не было видно.

— Знаешь куда засунь свои “прости”? — фыркнул я. — Исчезни.

— Вообще-то, невежливо говорить так, если у тебя попросили прощения, — вскинула она подбородок.

Ё-маё — она мне опять зубки молочные решила показать?

Совсем уже все педали спутала?

Кажется, она не поняла, с кем играет до сих пор.

— Вообще-то, тебя тут никто не спрашивал, ясно? Твоё мнение мне до звезды, поняла? — нахамил я. — Вали в свою комнату и не высовывайся из неё. До конца года желательно.

Она обиженно засопела.

Ути-пути.

Мне почти стыдно…

Сама виновата, между прочим — вот зачем злит меня и на рожон лезет?

Она пошла мимо меня.

— Форма на тебе сидеть ужасно, убогая, — обернулся я ей вслед. — Ох и не завидую я тебе первого сентября. Наши стервы холёные тебя засмеют. Бедная убогая Ангелина… Ничего тебя хорошего в этой школе не ждёт. И вообще — в этой жизни.

Она опустила глаза на свою блузку и словно бы попыталась машинально закрыться.

Ага, значит, ей уже сказала мама, что с формой явно что-то не так.

Вот и пусть думает, что сидит она на ней по-уродски.

— К сожалению, я не могу выбирать, — ответила она, даже не обернувшись на меня и не удостоив меня взглядом. — Придётся мне пройти это испытание.

Фу. Какие пошлости она несёт. Героиня прямо.

Её бьют, а она не плачет.

— Кстати, спасибо за мышку, — вдруг сказала она и я снова обернулся на неё. — Очень классная… Твоя мама купит ему клетку. Теперь мне будет не так одиноко. Ты очень добр ко мне, Матвей. Ты не такой плохой, каким хочешь казаться.

Добр?

Да я хотел, чтобы она визжала как сумасшедшая, когда эту мышь найдёт, и поняла, что её ждёт в этом доме.