Я тебя не потеряю - стр. 9

Анализы в порядке, обследования ничего серьезного не показали. Врачи говорят, что через два-три месяца реабилитации я вернусь к нормальной жизни, но пока нужно поберечь спину и поясницу. «Не перегружаться», «больше покоя» – все это звучит как приговор для человека, который не привык сидеть на месте. Но я справлюсь.

Рада все время рядом. Она не отходит от меня ни на шаг. Всегда поблизости, всегда настороже. Ее забота раньше согревала, была тихим напоминанием, что я не один. Теперь это ощущается иначе. Тягостно. Ее присутствие стало тяжелым, как груз. Она смотрит на меня так, словно боится, что я исчезну, если она отвернется хоть на мгновение. Это раздражает.

А еще моя жена изменилась. Она стала другой. Более замкнутой, более… отрешенной. Ее движения мягче, но в них больше напряжения. Я вижу это в ее глазах. Рада старается держать все в себе, не говорит о том, что болит. Я знаю почему. Очередной выкидыш сломал что-то в ней. Ее боль – это ее тишина. И я не смею ее нарушить. Она и так слишком много пережила. Может, ей просто нужно время. Может, все наладится.

Меня готовят к выписке. Медсестра помогает пересесть в инвалидное кресло. Я повторяю про себя, как мантру, что все это временно. Пара месяцев покоя, и все будет хорошо.

– Все в порядке? – спрашивает Рада, стоя рядом. Ее голос чуть настороженный.

– Да, – отвечаю я, не глядя на нее. Слова даются тяжело. Я тоже стал меньше говорить в последнее время. Апатия постепенно захватывает меня в плен, но я не собираюсь сдаваться без боя.

Мы едем домой. Машина мягко плывет по дороге, но я почти не замечаю ее движения. Все мысли заняты тем, что ждет впереди. Дом. Родной дом. Место, где каждая мелочь связана с Радой. Ее запах, ее голос, ее привычки. Все это – моя жизнь. Или было моей жизнью? Теперь я не уверен.

Когда мы подъезжаем, я чувствую странное облегчение. Родные стены, родной воздух. Рада помогает мне выбраться из машины, пересесть в кресло и везет в дом. Ее забота механична, точна, жена будто действует по инструкции. Это только усиливает странное чувство.

Но с первым вдохом внутри что-то сжимается. Этот дом всегда пах Радой. Ее духами, ее кремом, ее собственным неповторимым ароматом. Но сейчас запах другой. Неуловимо другой. Дышу чаще и глубже, стараясь переварить этот чужой запах.

– Мы перенесли спальню на первый этаж, – сообщает жена и завозит меня в одну из комнат первого этажа. – Это временная мера, чтобы не таскать коляску по лестнице.

Я молча киваю. Так и правда будет лучше. В комнате все устроено удобно, специальные поручни для меня. Но я не настолько немощный, что не могу встать.

– Тебе что-нибудь нужно? – услужливо интересуется Рада, а меня передергивает.

– Почему ты сменила духи? – спрашиваю прямо и впиваюсь в взглядом в ее удивленное лицо.

– Я не меняла. – Жена нервно улыбается. – Ты, наверное, перепутал.

Ладно…

Новое утро не приносит успокоения. Я так надеялся, что дома меня отпустит – но ничего не радует. Лежу на диване, бессмысленно пялясь в экран телевизора. Фильм идет уже час, но я не могу вспомнить, о чем он. В голове каша. Апатия тянет вглубь, словно черная воронка. Руки не поднимаются, мысли путаются. Все, что раньше казалось важным, теперь теряет смысл. Я так больше не могу. Надо выгребать из этого стремного состояния.