Я тебя (не) боюсь - стр. 7

Самир отходит от меня, и я позволяю себе рассмотреть его походку — твердую, равномерную, отчасти царственную. Берет свою сумку, ставит на край стола и звякает молнией. Моему взору предстает оптический прицел. Что-то подкрутив в его механизме, Самир возвращается к окну и локтем касается моего плеча, когда всматривается вдаль. Я отстраняюсь. Достаточно его прикосновения в фойе.

— Сами посмотрите. — Подает мне прицел.

— Нет, спасибо, я вам верю.

— Вот так сразу?

Мне показалось, или в его голосе проскользнула усмешка?

Резко оборачиваюсь, вперив в него жесткий взгляд. Он снова склоняет голову. Выжидающе. Издевательски.

— Отец не нанял бы сомнительного человека, — отвечаю громко и внятно.

— Значит, вы не против моего проживания в вашей комнате?

— Живите. Я перееду в другую.

— Только если я разрешу.

Меня захлестывает возмущение. Кто дал ему право распоряжаться моей жизнью? Ведет себя как хозяин дома, в котором гостья — я, а не он!

Открываю рот, чтобы нагрубить, но выдыхаю. А смысл, собственно, сопротивляться? Какая разница, в какой комнате я буду жить, и с кем? Краше мои дни не станут. Тьма не развеется.

Уголок его губ дергается. Победоносно. Торжествующе.

Отставив прицел на полку шкафа, Самир двумя пальцами расстегивает пиджак. Я замираю, заметив ремни наплечной кобуры, а он совершенно расслабленно интересуется:

— Где тут ванная? Хочу принять душ. От меня, наверное, разит потом. Я не успел помыться после утренней тренировки. Боялся опоздать в первый рабочий день.

— Нет, не разит, — мотаю головой, думая, может, у меня с обонянием что-то не то? Или он врет, что занимался? Хотя нет, такой бугай точно тренируется двадцать четыре на семь. Все-таки чувства подводят: умираю же. От него, наверное, несет, как от коня. — Там ванная. — Глазами стреляю за его спину.

— Я ополоснусь, вы не против?

— Да пожалуйста, — отвечаю небрежно, стушевавшись от его скоростного напора. — Если что-то понадобится, я к вашим услугам, — ехидничаю, конечно.

Задела меня его дерзость. Кусочек прошлой меня пробудила. Из времен, когда я огрызалась, если меня выводили из себя по поводу и без.

— На «ты», Элла Валентиновна, мы же договорились.

Сняв пиджак, Самир оставляет его на спинке кресла и ленивым шагом идет к двери ванной. Я исподлобья кошусь на его широченную спину, обтянутую белоснежной тканью. Все мышцы сквозь нее бугрятся, играют. Шокируют. Пугают. Поражают. И смущают.

Едва за ним закрывается дверь, как я достаю телефон из заднего кармана джинсов и набираю отца. Плевать — как, но пусть меняет это животное на другого служившего в армии ЧОПовца. На кого угодно. Хоть на терминатора! Потому что под защитой этого великана мне страшнее, чем без защиты вообще...

4. Глава 3

Месяц назад

Бесцветный голос следователя, как подтверждение того, что в отделе не особо шевелятся с поимкой моих похитителей, прокрадывается хищным пауком под мою кожу. Плетет плотную паутину на закрывшейся двери в прошлое.

Я сижу на ступенях лестницы, обеими руками взявшись за балясины балюстрады. Немигающе смотрю на желтую полоску света на полу перед кабинетом отца и вслушиваюсь в каждое слово. Голоса приглушены, но в мертвенной тишине особняка можно уловить суть разговора.

— Нет, к сожалению, кулон вашей дочери мы так и не нашли, Валентин Борисович. Преступники отрицают его воровство. Ломбарды патрулируются регулярно. Если украшение у того неуловимого подлеца или у заказчика, рано или поздно оно выведет нас на них. Но если оно было утеряно при похищении…