Я тебя нагадала - стр. 22
– Хорошо, раз он готов отдать мне квартиру, где мы жили, я согласна, но ни на какой раздел имущества я подавать не буду, иначе это никогда не кончится. Сил моих больше нет.
Будто в подтверждение ее слов зазвонил мобильник. На экране отобразился номер свекрови. Соня сбросила вызов и отключила телефон.
Адвокат лишь покачал головой, но принял решение Сони и сообщил о нем Вадиму.
В суд идти не пришлось, развести их теперь, без претензий друг к другу и без детей, могли и в загсе.
– Целый месяц ждать, – вздохнула Соня, разливая сварившийся кофе по чашкам.
– Зря ты не стала претендовать на раздел имущества, – качала головой Вика. – Я бы забрала все, что мне причитается по закону. Ишь ты!
– Не хочу ничего. Меня изнутри будто выжгли, – призналась она и опустилась на стул. – Вадим разговаривает со мной так, будто я по гроб жизни ему обязана, будто он правда меня из какой-то помойки вытащил. Лидия Васильевна и того хуже: призывает на меня все проклятия и кары небесные.
– Ну и семейка. Неужели ты раньше не понимала, какие они? – удивлялась Вика.
– Не понимала, – вздохнула Соня. – Я, конечно, знала, что свёкры меня не особо любят, но чтобы вот так ненавидеть. Будто я у них украла что-то! А Вадим?!
– Вадим тебя морально давил все эти годы, а ты принимала это как само собой разумеющееся. И ведь со стороны не скажешь: всегда такой вежливый, приятный, обаятельный. Да уж, подруга. Как там говаривала великая Раневская? «Лучше быть хорошим человеком, ругающимся матом, чем тихой, воспитанной тварью».
Соня теперь и сама это понимала. Понимала, что любви между ней и мужем давно нет. А может, и не было никогда? Ведь если бросить беспристрастный взгляд на их с Вадимом «любовь», то что в ней было? Его сарказм и вечные упреки, ее, Сонино, вечное послушание. Муж лучше знает. Муж прав. Зачем спорить и возражать? Он же ее любит, а значит, плохого не посоветует. Слепота влюбленной женщины порой темнее кромешной тьмы. Соня лишь радовалась, что совсем скоро все закончится. Она даже фамилию после развода решила вернуть девичью, чтобы раз и навсегда отрубить, будто и не было этих пяти лет.
– Хочу завтра съездить на старую квартиру, собрать кое-какую одежду. Вадим прислал сообщение, что съехал, – сказала Соня.
– И правильно.
– Только я еще чуть-чуть у тебя поживу, ладно, Вик? Не смогу пока там…
– Живи, конечно. Живи до развода, пока квартира официально не станет полностью твоей, а там придешь в себя, подумаешь, как быть. Захочешь – вернешься туда, а захочешь – продашь и другое жилье купишь.
– Знаешь, я ведь даже не знала, что Вадим купил еще одну квартиру… Наверное, для любовницы, – и заплакала.
– Ну что ты, что ты, моя хорошая, – обняла ее Вика. – Все наладится, вот увидишь. Это сейчас тебе плохо, а потом ты вздохнешь с облегчением, что не потратила на этого придурка двадцать лет жизни. У тебя еще все впереди.
Соня не верила в эти прописные истины. Она сама себе казалась теперь постаревшей, никому не нужной, ни на что не способной, разрушенной. «Ты даже ребенка родить не можешь», – слова мужа острой иглой засели глубоко в сердце. А уверения свекрови, что Соня испортила себе жизнь, потому что никому, кроме Вадима, она больше нужна не будет, вросли в ее душу, пустив там глубокие корни.
На следующий день был выходной, и Вика вызвалась отвезти Соню в ее старую квартиру и забрать кое-что из одежды, ведь от мужа она уходила, почти ничего не взяв.