Я тебя куплю - стр. 38
Черт, говорит слишком правдоподобно. Не знаю, что ты там себе нафантазировала, девочка, но как только мы разберемся с Глебом, наши пути разойдутся. Тебе не место среди нас. Запачкаешься. Потому что изменить что-то здесь тебе не под силу.
Она опускает глаза, вздыхает и с улыбкой смотрит на Адель.
— Вот так. Банально, да?
Та жестом велит служанке начать обслуживание. Медсестричке удалось задеть ее. Моя сестрица позеленела на глазах, подумав о своем ненаглядном изменнике.
— Глупо прощаться с жизнью из-за мужской измены, — говорит она без тени улыбки. — С кобелиной натурой бороться бесполезно.
— То есть вы простили бы измену? — смело спрашивает медсестричка.
— Я бы не довела до этого! — Адель пронзает ее взглядом.
Со стороны Лучианы доносится смешок. Даже наша племянница в курсе шероховатостей в браке Адель и Глеба. Но она, как и мы, никак не может повлиять на мать.
— Лучик, я сказала что-то смешное? Разве не странно, что Настю, красивую, состоявшуюся, образованную девушку, предал возлюбленный? От женщины зависит больше, чем кажется. Как поставишь себя изначально, такой урожай потом и соберешь. Не хочу тебя обидеть, но видимо, ты позволяла вытирать о себя ноги…
— Адель! — рявкаю я, тормозя ее язвительность. — Настя рассказала о себе, чтобы познакомиться поближе. В осуждении она не нуждается. Так что оставь свою психологическую псевдопомощь при себе. Если понадобится, она к тебе обязательно обратится.
Медсестричка отодвигается от стола. Адель можно смело аплодировать. Умеет произвести первое впечатление.
— Извините, мне нужно в туалет.
Твою мать! Встаю из-за стола, беру ее за руку и тащу вон из обеденной. Увожу в пустой, скрытый в полумраке коридор и прижимаю к стене.
— Возьми себя в руки, — шиплю ей в лицо. — Она не узнала тебя. Но если будешь кваситься после каждой ее шпильки, превратишься в игольницу. Тебя даже прислуга уважать не станет. Пойми, дура, это террариум. Не позволяй ей жрать тебя.
Она морщится, ведя плечом. Я снова держу ее слишком крепко, но никак не могу расслабить пальцы. Боль заставляет бороться.
— Хотя кое в чем она права. Ты красивая, — признаю я более мягким тоном. — Состоявшаяся, образованная. У тебя вся жизнь впереди. Заставь Глеба пожалеть — и обретешь право на второй шанс.
— О чем воркуете? — поддевает нас бесшумно подошедший брат. — Расскажите вы ей правду, не ломайте комедию. Ничего не изменится, если Адель узнает, что вы назвались парой, чтобы насолить Римме. Наоборот, похвалит за находчивость.
Я отпускаю медсестричку, делая шаг назад.
— А с ней что будет? — Киваю на нее, потирающую руку на месте моего захвата. — Адель не прощает ошибок, а она облажалась на операции Черепа. Ты знаешь нашу сестрицу. Превратит ее жизнь в ад. Со мной она хоть как-то защищена. Ты-то обручен, — усмехаюсь я.
— Хватит, — вздыхает брат. — Я уже понял, что погорячился.
— Ну вот и побудешь в моей шкуре. На себе прочувствуешь, как это, когда над тобой насмехаются все, кому не лень, в том числе, родной брат. — Я издевательски хлопаю его по плечу.
— Камиль, ну по-братски, — просит он. — Признайся ей, что вы соврали. А я тогда брошу Паолу. Скажу, в другую влюбился. Не первый раз. Поверит.
— Адель не поверит.
— Так я скажу ей, что в Настю влюблен, а она мне подыграет, правда, Насть? — Лыбясь во всю челюсть, он притягивает растерявшуюся медсестричку к себе.