Я тебя искал. Я тебя нашла - стр. 61
Это был теплый семейный вечер, который неожиданно сгладил и немного разбавил ту горечь, что скопилась в жизни Ильи – в жизни не блестящей профессиональной, а тайной, личной, где все у него было далеко не так блестяще, как на сцене.
Домой Илья вернулся в благостном расположении духа.
А через два дня умер Сатурн.
Глава 6
Друзей провожают стоя.
Ваня Тобольцев (Иня)
Всеми вопросами, связанными со смертью Сатурна, занималась мама. Ей Илья позвонил, как только, вернувшись с репетиции, обнаружил уже холодное тельце. И точно таким же ледяным комком смерзлось все внутри. Илья кивал, соглашался, давал гладить себя по голове и обнимать, как будто он маленький. Как будто нуждается в этом утешении.
Утешение бессмысленно, когда теряешь друга.
Единственного друга.
Под этой ледяной анестезией он проходил два дня. С каменным лицом проводил друга в последний путь – по предложению мамы похоронили Сатурна на территории загородного дома деда, где теперь жила двоюродная сестра отца с семьей. Они были не против. Красивое место выбрали, под яблоней.
Все формальности соблюдены, долг исполнен.
А холод не только внутри, он теперь и снаружи. Ты приходишь в холодный дом, где тебя никто не встречает. И некому рассказать о том, как прошел день, не о ком заботиться, некого кормить, не с кем гулять. И Илья готов ударить того, кто скажет, что это всего лишь пес. Когда после того, как кто-то уходит из твоей жизни, там остается зияющая дыра холодной пустоты – значит, ты потерял настоящего друга.
Которого некем заменить.
Вечером второго дня Илья обнаружил себя звонящим Ване Тобольцеву. Пока в трубке шли длинные гудки, Илья задавал себе вопрос – зачем он это делает. И вяло отвечал самому себе, что Иван был привязан к песику и должен знать, что его больше нет. И не надо больше покупать специальный корм для старых собак.
Телефон исчерпал лимит времени дозвона, и механический голос предложил перезвонить позднее. Нет, спасибо. У Ильи был единственный друг. Теперь нет никакого. Это же очевидно.
Холодно. Какая холодная, неуютная в этом году осень. Надо пойти сделать чай.
На кухне он долго смотрел на пустую миску на полу. Так и не нашел в себе сил выбросить миски, подстилки, переноску. Не мог – и все тут.
Чай. Он же хотел выпить чаю. Но едва Илья протянул руку к чайнику, подал голос телефон.
Ваня.
– Да?
– Привет! – Ванин голос, в отличие от его, звучал бодро. – Ты уже вернулся? Как Питер? Видел тебя по новостям.
Питер, гастроли, новости. Кажется, это было с кем-то другим. С другим человеком, который не знал, что бывает настолько больно и холодно.
– Эй! – поторопили Илью из трубки.
– Сатурна больше нет.
Это были те единственные слова, которые он мог сказать. Которые ему необходимо было произнести. Чтобы поверить самому.
– Как нет? – спросил Иван после паузы. – Убежал, что ли? Как можно было упустить пса?
И ты тоже, Ваня. Ты тоже не понимаешь простейших вещей. Не понимаешь, хотя я говорю тебе прямо. Прямее некуда. Я говорю. Но ты меня не слышишь. И ты тоже меня не слышишь.
– Убежал, да. Туда, откуда не возвращаются.
– Слушай, я ничего не понял. – На фоне Ваниного голоса и в самом деле слышались шум, музыка, чьи-то еще голоса. – Тут связь пропадает и не слышно вообще. Я тебе попозже перезвоню, лады?
Не важно, Ваня, это уже не важно. Не имеет значения. Ты там отдыхай, развлекайся. А я тут…