Я тебя искал. Я тебя нашла - стр. 41
Илья с удивлением слушал собственный голос. Странно было слышать его вот так, из наушников. Но дело было не в этом. А в том, как он отвечал на вопросы.
Выучен же был Антоном, как вести себя с интервьюерами. Да и собственное понимание имелось. Но когда увидел, кто будет задавать вопросы…
Как сказал его новый преподаватель со старой фамилией, Марк Рудольфович, во время собеседования: «Один раз – случайность, два раза – совпадение, три раза – закономерность, десять раз – повторите опыт, занесите данные в таблицу, определите среднее значение и посчитайте погрешность». Ему уже пора начинать чертить таблицу? Погрешность. Погрешность, господи…
Илья поймал на себе немного удивленный взгляд Антона и кивнул ему – мол, все в порядке. Лучше смотреть на Антона. На этого смешного парня… Жеку… Как может быть такое имя у человека с таким интеллигентным лицом? На кого угодно, хоть на плакат с Майклом Джексоном на стене. Только не на нее.
Ты погрешность, Таня, ты в курсе?
Боже, как несвоевременно отказали мозги и выдержка. Прямой эфир же. А он несет что-то несусветное. Точнее, эта девочка из него это все вытаскивает. Просто одним своим присутствием. Так у нее еще и вопросы как на подбор. А ведь мог бы подготовиться, список-то тебе дали посмотреть перед эфиром. Но он и не разглядел там толком ничего, главным было собрать себя. И не пялиться на ее голые колени.
Следующий вопрос свел на нет все благие намерения Ильи давать обтекаемые нейтральные ответы из серии «ни о чем».
Антон его убьет. И будет совершенно прав. Но не ответить Илья просто не мог.
– Знаете, меня очень забавляет эта интерпретация, – Илья чувствовал какой-то странный азарт. Он наконец рискнул посмотреть на Таню. И вопреки достаточно ровному и уверенному голосу глаза ее смотрели напряженно. Значит, чудят они тут вдвоем? – Музыка – это не пятна Роршаха, не клякса, к которой надо сочинить историю. В музыке уже заложено все. Композитором. Ее надо услышать. С ней можно – и нужно – поговорить. Это и называется в вашем вопросе – личные эмоции. Это разговор. И он каждый раз – о разном. Но в случае «Вокализа» это всегда беседа о вечном.
Тихонько выдохнул. Продышаться ему не дали. Вопросы следовали с пулеметной скоростью.
– Я читала одно интервью, в котором вы рассказываете про цветные ноты. Что это такое? Значит, все-таки есть разноцветные пятнышки? Не кляксы, но маленькие горошины-ноты, которые потом складываются в музыку?
Илья снова повернул голову в сторону своего интервьюера. Еще десять минут назад он не мог на нее смотреть. Теперь же хотел убедиться, что она вообще понимает, что говорит. Ты меня провоцируешь, Татьяна Тобольцева? Ты это специально делаешь? Краем глаза увидел, что Антон трет горло, что означало у него волнение. Но уже не до Антона. В кои-то веки, внезапно и без предупреждения у всегда выдержанного Ильи Королёва отказали тормоза. И, что характерно, не за роялем.
– Ну что вы, Таня, какие кляксы и горошины? – теперь он не мог не смотреть ей в глаза. Они притягивали. И, не отводя взгляда от ее лица, плавно развел руки в стороны. – Это радуга. Полная радуга звуков.
И главный цвет в ней – синий. А белый – это вообще все цвета сразу. Ты понимаешь, о чем я?
Судя по тому, как сузились глаза-звездочки, она понимала. Судя по последовавшим словам – поняла что-то не то.