Я тебе больно - стр. 19
Я провожаю его взглядом, пока он идёт к группе людей возле горящего камина, уставленного фотографиями Светланы. Судя по тому, как рыдает женщина и обнимающий её за плечи мужчина, это родители Светы.
В горле встаёт ком. Я так по отцу плакать не смогу. Даже не уверена, что сумею изобразить печаль. Здесь, в доме Завьяловых много людей со скорбными лицами. Они вряд ли все были одинаково близки этой семье, но тем не менее, видно, что они сострадают. А я... я собственному отцу не смогу.
Отворачиваюсь к открытым дверям и делаю шаг. Вдыхаю свежий воздух, наполненный запахом дождя, затем тяну руку и чувствую, как холодные капли падают мне на ладонь. Будто небо тоже умеет скорбеть, а я нет. Хотя, наверное, я буду оплакивать семью, которой у меня никогда не было.
Щелчок позади заставляет меня вздрогнуть. Я резко оборачиваюсь и напарываюсь на взгляд голубых глаз какой-то незнакомой женщины. Надо же. Глаза цветом как у Багримова...
В руках у неё фотоаппарат. Видимо, его щелчок я и слышала.
— Простите меня, — вспыхивает женщины и сразу краснеет. — Вы не против, что я вас сфотографировала? Не посчитайте меня черствой и глухой к чужой боли. Просто я художник. А в последнее время, у меня кризис. Я увидела вас и сразу представила картину. За последние месяцы первая картина, которая родилась в моей душе. Вот я и решила зафиксировать вас, чтобы не забыть. Знаете, боль труднее всего изобразить, ведь в минуты скорби мы не фотографируем людей. У вас внутри что-то есть...
Женщина краснеет ещё сильнее, пока объясняет свой поступок.
Какая она крохотная, даже меньше меня ростом. Миниатюрная как статуэтка.
— Всё нормально, — я вежливо киваю и стараюсь улыбнуться. — У меня в школе была подруга. Тоже рисовала. И как вы она сначала фотографировала людей, чтобы правдоподобнее передать эмоции.
— Слава богу, вы не обиделись, — мягко улыбается незнакомка, затем скользит голубым взглядом по моей одежде. — О, как же я сразу не догадалась. Вы, наверное, работаете в компании моего сына, судя по форме? БагримовСпортСтрой.
Сказать, что моё лицо вытягивается, это ничего не сказать.
Это мама Марселя Рустамовича?!
Отсюда одинаковые глаза. Сейчас я замечаю, что даже разрез глаз похож...
Как такая маленькая женщина смогла родить двух таких громадных бугаев?
— Да... Я... Эммм... Ваш сын — мой начальник. Я недавно устроилась.
— Простите, может я снова покажусь вам невежливой, но могу я потом сделать ещё пару ваших фотографий? Не сейчас, конечно же, не сейчас. Но если можно было бы выбрать день. Такой же пасмурный, дождливый. Я бы смогла создать серию картин. Вы знаете, в современном мире так трудно найти настоящее лицо. Без всех этих непонятных модных штуковин. Наверное, я стала слишком старой, если не могу видеть в модных тенденциях красоту. Это угнетает меня как художника.
— Вы не старая, — так резко выплевываю, не подумав. Жар мгновенно заливает щёки.
Но, в целом, я не соврала. Она действительно выглядит очень молодо. Мысленно пытаюсь посчитать, сколько ей примерно лет, относительно возраста босса. Пятьдесят? Или чуть больше.
— Спасибо, — снова мягко улыбается. — Даже если это лесть, всё равно приятно. Так вы согласитесь на небольшую фотосессию? Как вас, кстати, зовут?
— Асти.
— Асти. Необычно. А меня зовут Яна.