Я стираю свою тень. Книга 9 - стр. 29
– А что значит заурядные гены? Ты вообще меня видел? Мне пятьдесят четыре года, а выгляжу я на тридцать. Хочешь сказать, что гены тут ни при чём? – рассердился Николай.
– Отчасти вмешательство в ваш геном с целью исправления ошибок и стало причиной нежелания использовать вас раньше времени в качестве донора.
– Так, а теперь плавно перейдём к озвученным ранее угрозам. Вы же понимаете, что земные технологии ещё не доросли до уровня вмешательства в геном с целью омоложения? Не боитесь ли вы, что моё исчезновение приведёт к серьёзному конфликту с неочевидными для вас последствиями?
– Напоминаю, мы не знакомы ни с одной цивилизацией, равной нашей. Будет лучше, если вы перестанете обнадёживать себя и покорно примете уготованное для вас будущее, – посоветовал голос.
Николай почувствовал, как его колени ослабли. Он сел, прислонившись спиной к тёплой стенке. Если всё было так, как говорил голос, то дела его казались хуже некуда. Совершенно неопределённое будущее, возможно, даже хуже, чем у Петра, которого собирались разобрать на запчасти. Он лежал сейчас, ничего не зная, не чувствуя, без всяких душевных переживаний и терзаний. В голове застряла фраза: «Заурядные гены не принесут пользы». Он был заурядным, хотя всю жизнь пытался доказать себе и остальным, что это не так. А ведь он знал, что зауряден во всём, и теперь эта правда из ментальных уст биологического механизма пришельцев поставила на его теле выжженный штамп «Посредственность». Он уверовал в это и не видел больше смысла скрывать. Если ему удастся вернуться на Землю, его личность будет проецировать честное мироощущение вовне, чтобы больше никого не обманывать, и в первую очередь самого себя.
– Долго ещё лететь? – спросил он, понимая, что любой ответ никак не повлияет на его настроение.
– Если измерять привычными для вас хронологическими константами, то восемь земных суток и шесть часов.
– А кормёжка на борту предусмотрена? – из вредности поинтересовался Николай. Есть ему совсем не хотелось.
– В любой удобный момент, – ответил ментальный голос.
– А что у вас имеется?
– Питательные смеси, с точностью рассчитанные для восстановления всех ваших потребностей и поддержания активности в течение световой части земных суток.
– Бр-р-р, – потряс головой Николай. – Умеешь ты… вы… так подать блюдо, что есть не захочется. А можно посмотреть на эту смесь?
– Разумеется.
Из комода, на котором лежал Пётр, выдвинулась красная мышечная кишка и потянулась сторону Николая.
– Вставьте трубку для подачи питательного состава в рот и получайте пищу, – посоветовал голос.
Николай почувствовал, как к горлу подкатил рвотный рефлекс.
– Сварите суп из дизайнера, придумавшего подобный тип кормёжки. Лучше я похлебаю его, чем стану есть из этой мерзкой трубки. – Николай отполз как можно дальше от многоцелевого комода, будто тот мог напасть на него и насильно накормить. – Огонь добыть в вашей клоаке возможно? – спросил он, мало надеясь на положительный ответ.
– Для чего вам огонь? – спросил голос.
– Рыбку пожарю и поем нормально.
– Вы говорите о том виде живых существ, дышащих растворённым в воде кислородом, который был при вас в момент переноса на борт?
– Именно. Караси, плотва, карпы, несколько окуней. Они и выглядят эстетичнее, и вкус, я уверен, намного лучше той жидкости, которой вы потчуете узников. – Николай поднял из воды, которая едва доставала щиколоток, трепыхающуюся в садке рыбу. – Вот мой улов, моя добыча.