Я стану ночным кошмаром - стр. 25
– Придумаем что-нибудь, – подсказала Вера.
– Ну, ты это… – начал было Миклашевский.
Но Вера не дала ему договорить:
– Не надо ничего для меня придумывать. И вообще мне здесь уже нравится.
– Ты что, обиделась, что ли? – не понял Иван Севастьянович. – Зря ты. Я ж от всей души. Заглянул специально, чтобы тебя с прошедшим днем рождения поздравить. Вечером загляну еще раз, к тебе домой…
– С Гороховым?
– При чем тут он? Ну, а если даже и с ним, ты против, что ли? Ведь он старался, перед начальством за тебя горой стоял.
– Вероятно, потому, что вы доложили ему: у меня с физической подготовкой все в порядке. Вы даже на тренажерах так не надрываетесь.
Миклашевский покраснел внезапно, и очень сильно. Оглянулся на дверь, снова посмотрел на Веру и перешел на шепот, хотя никого, кроме них, поблизости не было:
– Что за ересь? С чего ты взяла?
– Вы всегда так громко беседуете в своем кабинете… Секретарша наверняка все слышит.
– Какая секретарша? – продолжал притворяться непонимающим Иван Севастьянович. – Моя, что ли? Алка? Она тебе эту глупость сообщила? И ты веришь?
Вера посмотрела на дверь и обронила:
– Товарищ полковник, у меня дела.
– Гонишь, значит… – догадался Миклашевский. – А ведь я к тебе со всей душой.
Он посмотрел на чайник, на торт, но Вера и не думала предлагать ему чайку со сладким.
– Ну, ладно, – произнес Иван Севастьянович, поднимаясь, – если что надо будет, звони, помогу. Я не злопамятный.
Полковник шагнул к выходу, взялся за ручку двери и обернулся.
– А если я добьюсь того, что тебе вернут твой кабинет, все будет так, как раньше?
– Как раньше не будет, – покачала головой Вера. – И вообще ничего не будет.
Секунду подумала и добавила:
– Потому что я не вернусь. Сама уже не хочу.
– Быстро ты забываешь хорошее к тебе отношение, – бросил через плечо Миклашевский и вышел.
Потом хлопнула уличная дверь. И совсем еле слышно донесся звук мотора отъезжающей машины.
В конце дня Владимир подкатил к опорному пункту на красивом белом внедорожнике. Остановился, посигналил. Вера как раз закончила работать и вышла на улицу. Увидела остановившуюся машину, услышала сигнал, но почему-то не подумала, что это приехали за ней. Тогда Владимир вышел из автомобиля и распахнул перед ней дверцу.
– Прошу!
В машине пахло кожей и орхидеями. Вера, усевшись на сиденье, потрогала обивку и восхитилась:
– Шикарная машина! Чья она?
– Английская.
Внедорожник рванул с места легко и бесшумно. Вера знала, что они отправляются в автосалон, и потому сообщила Владимиру.
– Я сняла со счета сто тысяч. Как думаешь, на первый взнос хватит?
Владимир кивнул. Потом вдруг сказал:
– У твоего бывшего мужа был новый «Мерседес» стоимостью почти полторы сотни тысяч евро.
– Про «Мерседес» я в курсе, – кивнула Вера, – но не вникала в такие тонкости, как цена.
– Ну и правильно. Теперь на «мерсе» разъезжает судья. Правда, доверенность у нее просрочена, и она оформила себе другую – незаконно, разумеется. В этой связи у меня вызвала подозрение доверенность, выданная агентству матерью Бережного на продажу квартиры сына, но раз жалоб ни от кого не поступало, то пусть. Но с машиной у судьи явный прокол. Сегодня я встретился с ней и объяснил, что ездить на «Мерседесе» нельзя – у автомобиля теперь новый владелец. Судья ответила, что привыкла к «мерсу», и предложила взамен другой автомобиль – на мой выбор. Мне почему-то понравился этот.