Я стала злодейкой любовного романа - стр. 25
— Эту оставим здесь, — отвечает второй, кивая в мою сторону.
При мысли о том, что значит “оставим здесь”, спину холодит озноб, а желудок до тошноты стискивает страх. В отчаянии я пытаюсь двинуть хотя бы пальцем, но тело скованно и неподвижно как камень. У меня остались только глаза…
— Ладно, — хрипит преступник и вытаскивает из-за пазухи кинжал с волнистым лезвием и рунной рукояткой.
— Ну, ты же не будешь плакать, цветочек, — говорит он, подходя ко мне. — Всё быстро закончится.
“Помогите! Помогите… Алан! Деккард! Кто-нибудь... ” — кричу я, но всё бесполезно. Слова застревают где-то на подступах к горлу. Краем глаза я вижу, что Элиза, кажется, плачет. Её голубые глаза блестят сквозь прорези маски.
— Стой! — вдруг приказывает напарнику второй преступник. — Посмотри на лезвие.
Я тоже опускаю взгляд. Лезвие светится алым.
— Не может быть… — шепчет преступник, поднося кинжал к глазам.
— Так... Тогда мелкую в расход, а эту забираем! И давай быстрее. Мы уже задержались! Заклятие недолго будет их держать.
— Я что ли виноват? — ворчит второй, перекидывая кинжал в другую руку и поворачиваясь к неподвижной Элизе. Свободную он кладёт девушке на плечо придерживая.
“Ну нет, только не Элиза! Как они смеют к ней прикасаться? Они её волоска не стоят!” — несутся в голове мысли. Негодование пробуждает какие-то скрытые резервы, а может, это заканчивается время действия заклятия? Я чувствую, как по телу разливается тепло, словно в груди разгорелся костёр.
Преступник замахивается, а я собираю всю свою силу, всю волю в единую точку и всё-таки заставляю тело двигаться. Это всего лишь неуклюжее скованное движение, но мне удаётся голой рукой схватить лезвие, когда оно уже готово вонзиться Элизе в грудь. Ладонь и пальцы пронзает болью.
От неожиданности преступники теряются, но в следующую секунду один из них бьёт меня локтём в живот, да так сильно, что я сгибаюсь и падаю на холодную брусчатку. Перед глазами темнеет, резь пронзает внутренности. Я вижу кровь, растекающуюся по серым камням.
“Это конец… конец”, — в отчаянии думаю я, пытаясь не отключиться. То короткое усилие, которым я преодолела заклятие, высосало из меня слишком много энергии. Сознание уплывает, словно лодка подхваченная течением… как вдруг сквозь пелену, до меня доносится грохот и топот шагов. Чей-то отчаянный вопль бьёт по ушам. Совсем рядом кто-то кричит:
— Они тут! Быстро сюда! Есть раненые!
Я с трудом открываю глаза и вижу в сумраке переулка нескольких человек. Кто-то просто бежит мимо, кто-то колдует, делая пассы руками… Один из культистов лежит в паре шагов со вспоротым брюхом. Элиза рыдает в три ручья, её больше не сковывает заклятие. А надо мной стоит Алан и смотрит своими невыносимыми глазами.
Он присаживается на корточки и аккуратно помогает мне сесть, придерживая под спину. Заботливо поднимает мою безвольно висящую руку и прикладывает что-то прохладное к порезам. Тихо спрашивает:
— Как вы себя чувствуете, леди? …я сниму?
И он тянется к моему лицу… чтобы снять маску.
10. Глава 9
Даже если я и хочу помешать Алану снять с меня маску, то не могу. Сил хватает только на жалобное: "Не надо", которое принца, естественно, не останавливает. У меня вообще есть ощущение, что этого оборотня даже глухая стена не остановит, если уж он чего-то захочет.