Я спорю с будущим - стр. 28
(Позже я дала почитать рукопись Ольге. Она мне сказала, что почувствовала высокомерное отношение к детям с умственной отсталостью. Дорогие родители, не обижайтесь, я просто записывала слова ребёнка! У меня лично никакого высокомерия нет, я наоборот считаю, что детям, которые не осознают своих проблем, гораздо проще живётся, они более приспособлены к жизни, чем люди с аутизмом, и с ними легче заниматься. Мне всех одинаково жалко: малышей с ДЦП, с синдромом Дауна, с ЗПР, я боль каждого пропускаю через себя. – Прим. автора).
Вчера были у логопеда. Илья попал в новый кабинет, начал проверять шкафы, под конец разговора разревелся. Дома я его спросила:
– Тебе понравилась логопед?
– Нет.
– Почему?
– Злой. Умею отвечать.
В принципе, реакция предсказуемая. Логопед начала с ним обращаться, как с малым ребёнком: «Где кошечка, мяу-мяу? Где собачка, гав-гав?» А он этого терпеть не может, сразу начинает психовать. Стал тревожиться, закрыл руками глаза и уши и начал ходить по комнате. Я попыталась объяснить поведение ребёнка, но поняла, что этого делать не стоит. Если у преподавателя нет желания заниматься, то не стоит посещать эти занятия.
По-моему, Илюшке понравилось, что я встала на его защиту. Когда мы вышли на остановку, он меня обнял и поцеловал, что бывает крайне редко.
Ночью Илье было плохо. Началась рвота. Мы практически не спали. Сначала мы решили, что это пищевое отравление. А утром я обнаружила, что от полного флакона клея осталось меньше половины. Стала допытываться у сына:
– Илья, ты клей пил?
– Да.
– Зачем?
– Отравиться хотел. Будущего нет. Врач.
– Скажи мне, наконец, про какого врача ты всё время вспоминаешь? Врач работает в больнице?
– Нет.
– В детсаду?
– Да. Бешеный.
– Кто бешеный?
– Илюша. Юля. Врач. Проблемы есть. Больницу лечится. Бедный парнишка.
– Это кто так тебя назвал «бедный парнишка»?
– Баба (свекровь).
Я долго с ним разговаривала, убеждала, что не всё так плохо. Опять начал вспоминать о боге:
– Ад. Жизнь плохая. Почему не думаю вслух голосом?
(Через много лет до меня дошло, что он вспоминает профессора-генетика! Тот в выражениях не стеснялся на приёме – Прим. автора)
Сегодня последний день в школе. Общее впечатление хорошее. Это лучшее образовательное учреждение из всех, которые мы посещали. Замечательные учителя, переживают за Илью. Они рассказывают, что все их домашние в курсе наших дел и тоже о нас спрашивают. Нам пообещали, что на следующий год возьмут ребёнка в класс.
Всё это время мы занимались в кабинете Монтессори. И хотя там много различных пособий, Илья меньше стал строить свои «башни» из любых подручных средств. Я считаю это очень большим шагом вперёд. У него появилась потребность в общении. Сам он к детям не подходит, но я вижу, как он за ними исподтишка наблюдает. И ему очень нравится, когда с ним ребятишки заговаривают. В общем, эти три с половиной месяца прошли не зря. Екатерина Алексеевна показала мне характеристику для личного дела. Там всё было довольно объективно описано, все наши достоинства и недостатки. На словах она заметила, что предыдущую характеристику из первой школы мне лучше не читать, она ужасная.
Опять плакал, показал: «Обида. Врач». Уже нет сил ему объяснять, что не надо постоянно думать о плохом, нужно надеяться на лучшее. А с другой стороны, можно ли обманывать ребёнка, что всё будет хорошо. Ведь я иногда сама теряю веру. У нас то взлёты, то падения.