Я – сингуляр - стр. 34
Я сделал паузу, она спросила недоверчиво, но уже попавшись на крючок:
– А что?
– Коллапс создает особый тип звезд, содержащих темную энергию. А самих черных дыр, увы, не существует, хотя с ними какие только надежды не связывали! Вплоть до мечты, что через них можно будет попадать в другие вселенные.
Она задумалась, глядя на меня исподлобья, а я тихо любовался ее нездешней красотой, строгой и филигранной, словно она не человек, а нечто из другого мира, более продвинутого и одухотворенного.
В самом деле, во всех учебниках, теперь уже быстро устаревающих, трактуется, что когда нарушается равновесие и звезда начинает неудержимо сжиматься, то стискивается до тех пор, пока не превратится в точку, чуть ли не микроскопическую, хоть и с прежней массой. Сила тяготения становится такой, что даже электромагнитное излучение не может вырваться, и такая звезда становится абсолютной невидимкой. Но сейчас в этой истине уже не так уверены.
Она сказала с неуверенностью:
– Но как же… Именно черные дыры лучше всего подтверждают правоту теории относительности Эйнштейна.
– В чем?
– Что гравитация – это свойство пространства-времени, а массивные тела его деформируют…
Я сказал с улыбкой:
– Жаль только, что сам Эйнштейн в существование черных дыр не верил.
– Почему? – спросила она недоверчиво.
Я пожал плечами:
– Наверное, потому, что их существование противоречит квантовой механике, которую Эйнштейн тоже разрабатывал.
Она произнесла с глубоким уважением:
– Вы так много знаете… И, говорите, непрофессионал? Так кто же вы?
– Стыдно сказать, – ответил я. – Давайте я, в самом деле, лучше угощу вас чашечкой кофе. Если хотите здесь, в соседнем доме есть настоящая кафешка…
Она мило улыбнулась, чуточку иронично, я уж думал, скажет: «Давайте уж не будем тянуть, сэр!», но кивнула и ответила тепло:
– Спасибо.
– Спасибо «да»? – спросил я. – Или спасибо «нет»? Лучше «да», а то и у меня в горле пересохло…
– Да, – сказала она просто. – В том кафе, в самом деле, хороший кофе.
– Знаю, – ответил я. – Сам там заправляюсь. Странно, вас не видел, идиот…
– Может быть, – заметила она, – и видели. Но много народу, всех не упомнишь.
– Вас бы я не забыл, – ответил я. – Меня зовут Вячеславом, так в паспорте, но вообще-то я Слава, Славик. Для всех, а не только для друзей.
– Габриэлла, – сказала она. – Меня зовут Габриэлла.
Глаза ее оставались серьезными, в них я увидел легкое предостережение и напоминание, что она Габриэлла, а вовсе не Габи.
– Габриэлла, – повторил я. – Прекрасное имя… В нем что-то неземное, звездное. Как будто прилетел эльф из далекой галактики!
Она улыбнулась, я уловил что-то вроде облегчения: ведь я мог брякнуть что-то вроде: ах, какое сексуальное имя, сейчас слово «сексуальное» пихают всюду, из гнусного оскорбления оно удивительно быстро стало высшим комплиментом.
На выходе из магазина ослепил свет, преломившийся в стеклянной крыше магазина напротив. Над домами непривычно синее небо, бездонное и бесконечное, тоже слепящее синью и умытостью. Оранжевые огни на крыше разбились на множество мелких радуг и веселыми волнами упали на широкие плиты мраморного пола.
Габриэлла засмеялась и пошла по ним, легкая и праздничная, в самом деле похожая на принцессу эльфов.
Глава 8
В кафе почти пусто, как обычно в это время дня, мы выбрали удобный столик на двоих. Официант принес два кофе и пирожные, я поинтересовался: