Я, Рейван - стр. 32

Вот представил – и сам заржал.

Мессия покосилась неодобрительно: может, решила, что у меня всё ещё отходняк. Дитя трущоб, она-то смерти насмотрелась: в этом мире убивают так же легко, как сморкаются. А я – российский вчерашний студент. Не криминальный авторитет, не профессор всех наук, не крутой спецназовец, как обычно бывает в подобных историях. Потому что подобные истории обычно пишут заигравшиеся школьники, которых шпыняют одноклассники, игнорируют девушки и тихо презирают собственные родители. Школьники бегут от своих школьных бед… Я же никуда не бежал. И трупы-то до попадания видел только в играх, фильмах да по Интернету.

А сейчас стоял посреди последствий массовой бойни. Совершенно бессмысленной, случайной, никому не нужной. Которую сам же и устроил.

Смех горько застрял в горле. Я не хотел этого! Не хотел крови и смерти. Я просто… играл?

С помоста в центре зала на меня внимательно, как голоногая и голорукая туземная богиня, смотрела красивая строгая дзингайка Астила Й’йен. Я сдёрнул с обломков ближайшего столика скатерть и понёс в дар богине. Кусок плотной яркой ткани вполне сойдёт за плащ. Модная роба лежала в грузовичке, а у меня вдруг не осталось сил даже на переход до заднего двора. Я чувствовал, что нам следует как можно быстрее уходить из кантины.

Вольго потом рассказывал, что первый же вопрос, который задал Кадил, звучал так: «Твоих протеже работа?» Данерус на это пожал плечами и согласился: скрыть истинных виновников побоища в кантине было бы и невозможно, и незачем. По крайней мере, от Гнидда: патрули хиссов хоть и заглядывали в Нижний город, но на уличные разборки в нём плевали с высокой колокольни. Трущобная шпана месит друг друга – кого этим удивишь?

А вот Гнидд не мог не отслеживать происходящее у него практически под носом. Тем более что происходило нечто весьма необычное. Новая банда в составе всего-то пяти разумных на первом же ходу вынесла с криминального «рынка» могущественных мускаров… Вернее, ещё вчера могущественных, а сегодня уже не существующих.

Думаю, на Кадила произвело впечатление даже не то, с какой лёгкостью мы расправились с Мейджиком. Опытного криминального авторитета подкупила целеустремлённость наших действий: мы не присматривались к ситуации, не занимались для раскрутки мелким рэкетом, торговлей разбодяженной наркотой и налётами на торговых роботов. Нас не интересовали накопление начального капитала и вербовка пушечного мяса из отбросов Подгорода. Мы не пытались наладить связи с крупными игроками, не искали союзников и друзей среди прочей братвы. Мы заявили о себе самым ярким и бескомпромиссным способом: массовым убийством. Причём в качестве жертвы выбрали членов самой влиятельной местной банды, банды отмороженной, отлично вооружённой, ведомой общеизвестно жестоким и мстительным главарём. Мало того, ликвидация была проведена во время праздника, посвящённого самим жертвам. Какое изощрённое коварство, какое выразительное унижение, какой убедительный сигнал для прочих банд и их покровителей!

Вероятно, Кадил почувствовал в нас большой потенциал. Счёл, что мы с ним «одной крови». И стал нас рассматривать в качестве тех, на кого следует делать ставку в дальнейшем: ведь власть крупных авторитетов всегда опирается на власть авторитетов помельче.