Я разные годы сближаю… - стр. 9
Я подошёл к встречавшему нас уже знакомому Косте Короленко – и тут он нас опередил на несколько дней, и здесь проявлял завидную расторопность. Я спросил о командовавшем на берегу:
– Кто это?
– Комендант берега Питкевич. Мировой мужик, – Костя показал большой палец.
– В одну шеренгу стройсь! – скомандовал нам Питкевич. – По порядку номеров рассчитайсь!
– Плотники – поднимите руки… Маловато вас. Ну что ж, в походную колонну за мной, шагом марш!
Остановил он колонну возле какого-то смуглолицего человека в чёрной кожанке и, по-военному приложив руку к виску, отрапортовал:
– Товарищ начальник второго участка, в ваше распоряжение прибыло сто двадцать комсомольцев разных специальностей!
– Ну, товарищи, располагайтесь, вы прибыли уже почти на всё готовое, – сказал человек в кожанке (это был начальник второго строительного участка С. Г. Копылов), указывая на какой-то плетень из хвороста невдалеке за кустарником.
С чемоданами и рюкзаками мы направились туда. Только отошли от песчаного берега – сразу же попали в торфяное кочковатое болото. Прыгая с кочки на кочку, старались не замочить свои фасонные ботинки «джимми» (тогда был модными такие узконосые ботинки). Как-то не удержал равновесия, перепрыгнув на очередную кочку, и звучно шлёпнулся в воду вместе с вещами. Ребята недовольно поморщились, поглядывая на свои забрызганные штаны – мы ещё дорожили своим городским «лоском».
Подошли к строящемуся из хвороста бараку длиной метров сорок. Стены его были уже сплетены и частично обмазаны глиной. Крыши ещё нет, стоят лишь одни стропила. Внутри вдоль обеих стен тянутся нары, тоже сплетённые из хвороста (о том, что пиломатериала на стройке нет, мы уже узнали), на полу оставались болотные кочки, под ногами неприятно чавкала грязь.
– Это ваш барак, сделайте обрешётку крыши, накройте её толем и располагайтесь, – сказал Копылов.
Вот так «на всё готовое»!
Вечерело. Из-за сопок надвигались чёрные тучи, стал моросить мелкий холодный дождь. Этого ещё не хватало! Сложив свои вещи в сторонке и накрыв их толем, мы молча, сосредоточенно принялись за работу. Дождь усиливался. Сделав из жердей обрешётку крыши, покрыли её толем, на пол, чтобы прикрыть кочковатую грязь, набросали хворосту. Прямо в бараке разожгли пару костров, чтобы хоть немного просушиться и согреться. Барак наполнился едким дымом. По толевой крыше барабанил дождь. Уже поздней ночью мы кое-как разместились на сырых нарах и, плотно прижавшись друг к другу, крепко уснули – усталость взяла своё.
Наутро все мы, 26 васильеостровцев (комсомольцы, мобилизованные из Васильеостровского района Ленинграда), сами организовались в одну бригаду под предводительством высококвалифицированного плотника И. Смирнова и явились к десятнику на разнарядку. 21 человек из нашей бригады были металлисты (токари, слесари, фрезеровщики и т.д.) и только 5 имели строительные профессии, а именно они в тот момент больше всего и были нужны стройке.
Тогда-то я впервые и подумал, почему же так получилось, что большинство мобилизованных из Ленинграда, Москвы и других крупных городов были металлистами, промышленными рабочими, а не строителями? Каждый из нас, металлистов, направляясь на Дальний Восток, думал, что если не сразу, то вскорости будет работать по своей специальности и, конечно же, на современном оборудовании (в этом отношении новостройки всегда имели преимущество).