Я пришла сюда учиться! - стр. 29
- В каком смысле?
Ее губы сжимаются, а мне становится неловко за проявленное любопытство.
- Ну, ты и твоя мама… Просто ты все время с бабушкой, и… Я подумала…
Кира смотрит мне прямо в глаза, когда хмурит брови, а ее лицо становится на удивление взрослым и резким.
- Я думала, ты знаешь… Моя мама умерла, Элли. Четыре года назад.
Сглатываю, и чувствую, что кровь хлынула в лицо. Зачем я спросила?!
- Прости… - тихо шепчу я.
- Странно, что папа тебе не сказал, - словно сама с собой, рассуждает девочка, - ведь ты вышла за него замуж.
- Это… Имеет значение?
Кира убирает телефон в карман, пристегивает ремень безопасности, и отворачивается к окну. Пустым, бесцветным голосом произносит фразу, что колоколом ударяет по моим ушам:
- Ее убил Черный Эд, Элли. Это было его последнее преступление.
15. Глава 15
Элли
- Ну, Кира, поганка такая, обязательно было позорить бабушку?! Сколько раз я тебе говорила, что при посторонних я – Пинки, и никак иначе! Ну что, с тебя убыло бы, задержись мы еще на пару минут?!
- Ага, знаю я твои пару минут! Если б не вмешалась, еще б полчаса простояли! А я, между прочим, есть хочу!
- Вот вырастет жопа, как у бегемота, тогда и поймешь, что иногда голод полезен для здоровья!
Я слушала пререкания вернувшейся Пинки и Киры, видела, как мы выезжаем с парковки, но все еще не могла шевельнуться, даже чтобы пристегнуть ремень.
Черный Эд убил бывшую жену Кристофера?!
И он ни слова не сказал мне об этом?!
Кажется, меня начало немного колотить, когда машина резко затормозила, и я ощутила на своих руках крепкие горячие ладони.
- Элли… Элли, тебе нехорошо? Может, выйдем на свежий воздух?
Я лишь кивнула, и буквально вывалилась из машины. Хотелось усесться прямо на обочину, потому что ноги тряслись, но мне не дали. Пинки уже была передо мной, держа за плечи, и обеспокоенно заглядывала в глаза.
- Что происходит? Может, в больницу?
Мои губы не слушались, и поэтому выдали совсем не то, что я бы хотела произносить:
- О своей прошлой невестке вы тоже так заботились?
Руки с моих плеч соскальзывают, и по растерянному лицу свекрови я понимаю, что Кира не соврала.
От этого в душе завязывается тугой узел, из которого искрами высекается злость.
- Или просто похоронили и забыли, да? Сынок ведь другую найдет… Глупую дуру, которой тоже можно рискнуть для поимки убийцы… Ее ведь не жалко… Она ведь так… Случайная жертва на пути гениального самоуверенного Кристофера Эрона…
Я несу что-то еще из внутреннего клубка страха и злости, когда кулак Пинки разжимается, и со всего размаха ударяет мне по лицу ладонью.
Секунды две я стою в оцепенении, держась рукой за горящее лицо, а затем медленно оседаю на землю.
- Элли! – Пинки ловит меня уже на коленях, - у тебя была истерика, девочка… Мне пришлось… Слушай, давай сядем в машину, прошу тебя, там ты сможешь расслабиться!
Я киваю, ощущая горячие дорожки слез из глаз. Как-то по деревянному встаю, и сажусь на свое место. Пинки дрожащими руками накидывает на меня ремень, и заводит мотор.
Мы едем молча еще пару минут, когда я слышу сзади детский, испуганный голос:
- Элли… Ты плачешь? Это из-за меня?
Мне страшно и холодно, но почему-то этот испуг малышки придает сил, и я рукавом утираю слезы. Моргаю, глубоко дышу, и оборачиваюсь назад.
- Ну что ты! Мне просто очень-очень жаль твою маму. Я не знала, Кира… Понимаешь? Я правда не знала…